считает
член правления Армянского общенационального движения Давид Шахназарян. —
Как Вы расцениваете то обстоятельство, что с возражениями против заявления председателя
Госдумы России Бориса Грызлова о том, что Армения является форпостом России на
Южном Кавказе, выступил только глава парламента РА. — Реакция Артура Багдасарян
тоже была достаточно слабой, поскольку он выступил с опозданием и лишь после того,
как политические силы и пресса взбунтовались против унизительного для нас высказывания
Грызлова. Все это надо было сказать в присутствии российского спикера. Однако
все остальные официальные лица не только выступили против заявления Грызлова,
но и, по сути, подтвердили его оценку и тот факт, что армянские власти поступают
по указке Кремля. Абсурдной был и ответ МИД Армении на заявление Ильхама Алиева.
Во-первых, из него вытекало, что Нагорный Карабах, в отличие от Армении, которая
является форпостом, более независим. Во-вторых, Армения фактически прячется за
спиной России и указывает на Карабах. В-третьих, вместо того, чтобы вовлечь Карабах
в переговорный процесс (которого они сами лишили статуса стороны переговоров),
власти Армении пугают Азербайджан Нагорным Карабахом – “вы там потише, а то будете
иметь дело с Карабахом”. В свою очередь Роберт Кочарян, не выступив против оценки
Грызлова, начал жаловаться, что Азербайджан ревнует Армению, поскольку та находится
в зависимости от России. Как это ни больно признавать, но сегодняшние власти России,
мне кажется, имеют основания выступать с подобными заявлениями. Причина в той
ошибочной политике, которую проводила и проводит администрация Кочаряна. Она в
одностороннем порядке направлена в сторону России, кроме того, привела к существенному
ослаблению нашей государственности и независимости, создала новые проблемы в отношениях
с соседними странами. Армения стала фактором поляризации на Южном Кавказе – Грузия
и Азербайджан стремятся в НАТО, а Армения является членом действующей под эгидой
России организации Договор о коллективной безопасности. Россия пытается сохранить
свое влияние на Южном Кавказе, основываясь на 4 факторах: недостаточная нелегитимность
властей (речь не о Грузии), затягивание урегулирования региональных конфликтов,
присутствие российских военных баз и, наконец, самый главный фактор – закрытость
армяно-турецкой границы. Но все это носит временный характер, поскольку путинская
Россия, в отличие от ельцинской, не имеет положительного цивилизационного потенциала.
Россия стала непредсказуемой не только во внутренних, но главным образом во внешнеполитических
процессах. Вследствие ее неоимперской политики антироссийские настроения начали
усиливаться как на Украине и в Абхазии, так и в Армении. — Не свидетельствуют
ли некоторые факты, в частности намерение направить в Ирак армянских военных,
об односторонней пророссийской внешней политике Армении? — Это одно из немногих
решений властей Армении, которое содержит хоть какие-то элементы самостоятельности.
Реакцией России на это решение стало закрытие пропускного пункта в Верхнем Ларсе
– шаг, который был направлен не против Грузии, а против Армении. Эти действия
России привели к ситуации, при которой отказ Армении от отправки в Ирак военного
контингента станет грубой ошибкой, вследствие которой она окажется в более низком
статусе, чем сегодняшний статус вассала России. В данной ситуации отправка в Ирак
армянских военных вытекает из интересов нашего государства и нашей независимости.
Армения должна пойти на этот шаг. — В качестве фактора сохранения влияния
России в регионе Вы назвали блокаду армяно-турецкой границы. Не кажется ли Вам,
что сегодня, когда этот вопрос, как и вопрос признания Геноцида армян расцениваются
как условия вступления Турции в Евросоюз, роль России становится второстепенной?
— Конечно, очень важно, что Евросоюз принял решение, имеющее для нас в данный
момент большое значение. Власти Армении только недавно начали говорить о деблокаде
со стороны Турции. Я очень сомневаюсь в том, что сегодняшнее руководство Армении
действительно хочет открытия границы с Турцией. Причин несколько. Во-первых, проводится
политика на сохранение в замороженном состоянии карабахского конфликта, между
тем открытие армяно-турецкой границы сыграло бы положительную роль и позволило
бы сдвинуть с мертвой точки переговорный процесс, что противоречит интересам властей
Армении и лично Роберта Кочаряна. Во-вторых, вся экономика Армении находится в
руках олигархов, и открытие границы окажет положительное влияние на ее развитие,
что также представляет серьезную угрозу для олигархических структур и, следовательно,
опять-таки не вытекает из интересов Кочаряна и его администрации. И, наконец,
третья причина, по которой Кочарян не хочет открыть границу, незаинтересованность
в данном вопросе российских властей. Форпост не может проявлять самостоятельность,
и в этом плане негативная роль России в регионе сохранится, поскольку в Армении
пока не сформировалась законная власть, способная вести политику, вытекающую из
интересов граждан страны. — Вы сказали, что власти Армении ведут политику
на сохранение карабахского конфликта в замороженном состоянии. Между тем министр
иностранных дел РА недавно заявил, что представители бывшей власти хотят, чтобы
Армения решила этот вопрос на основе их варианта, но они будут затягивать процесс
урегулирования до тех пор, пока решение не будет соответствовать интересам армянского
народа. — Другого варианта, кроме поэтапного, не существует. Аргументы властей
по этому вопросу несостоятельны, а временами просто смешны. После доклада Дэвиса-Аткинсона
в ПАСЕ и проекта резолюции Генеральной Ассамблеи ООН власти поняли, в каком опасном
положении они оказались. — Но Вардан Осканян утверждает, что наши позиции
достаточно прочны. — Но он также призвал объединиться, чтобы противостоять
усиливающимся вызовам. При прочных позициях с подобными призывами не выступают.
Эти призывы и действия напоминают скорее панику. Кстати, Осканян в последнее время
часто заявляет, что если наше общество и парламент предложат пойти на поэтапный
вариант, они пойдут. По моим сведениям сегодня обсуждается поэтапный вариант урегулирования,
но уже с формулировками относительно Мегри и неопределенным упоминанием о референдуме.
То есть цена этого варианта, значительного уступающего варианту 1997 года, — экономическая
и политическая изоляция Армении, утрата международного авторитета и формирование
в Нью-Йорке и Страсбурге нового, опасного для нас международного политико-правового
поля карабахского урегулирования. Я думаю, что теперь Азербайджан сам будет затягивать
переговоры, чтобы добиться принятия в Страсбурге и Нью-Йорке выгодных для себя
резолюций. Беседовала Анна ИСРАЕЛЯН