Те,
кто сегодня обвиняет арестованных деятелей оппозиции в "активном
раскаянии", должны решить для себя, кто из этих двух великих ученых
в свое время поступил правильнее, считает бывший политзаключенный Азат
Аршакян.
— Арестованных членов политсовета "Республика", которых освободили
на основании "активного раскаяния", по-человечески можно понять.
Но оправдан ли в политическом отношении тот факт, что о раскаянии говорят
лица, арестованные за свои убеждения?
— Прежде всего я рад, что эти люди вышли на свободу и вернулись к своим
родным. Скорейшего освобождения желаю и тем, кто пока остается в тюрьме.
Было бы правильно, если бы их идейные соратники заявили, что сами обратились
к своим арестованным товарищам с просьбой сохранить здоровье, добиться
свободы и как можно скорее присоединиться к ним. К тому, что случилось,
следовало проявить не сталинский подход времен Второй мировой войны —
наши пленные — предатели, надо было в цивилизованной форме, по-братски
приветствовать их возвращение и тем самым снять с них чувство вины за
раскаяние. В этом плане стоит вспомнить Бруно и Галилея. Никто, разумеется,
не хочет страдать, терпеть лишения. Но все имеет свою цену, в том числе
и политическая деятельность, обретение определенного статуса в обществе.
И если кто-то хочет выступать в роли жертвы и страстотерпца, то должен
непременно перенести страдания. Однако лучше не возвращаться во времена
Джордано Бруно и не подвергать наших политических деятелей такому страшному
наказанию, как сжигание на костре. В Армении, на мой взгляд, прошли времена,
когда ей требовались жертвы, сегодня нужны цивилизованные формы борьбы.
И чтобы иметь право высказать в обществе свою позицию, не обязательно
попадать в тюрьме, подвергаться пыткам и т.д. Сегодня в Армении нет такой
ценности, ради которой можно было бы идти на жертвы.
— А разве демократия не является такой ценностью?
— Я считаю, что в жизни общества есть три ценности, ради которых можно
идти на жертвы, — суверенитет, достойная государственность и демократия.
Все три ценности Армения уже обрела. Не удовлетворяет лишь их качество
и уровень. Однако до сих пор уровень демократии никого еще не удовлетворял.
Что касается политических программ, с которыми сегодня выходят на арену
действующие партии, то ни одна не стоит даже 10-минутного лишения свободы.
— Тем не менее за последние месяцы было арестовано около 500 рядовых граждан,
которые, однако, в отличие от своих политических лидеров, не просили о
снисходительном отношении.
— Честь и слава им, они герои. Но каждый человек сам решает, на какие
жертвы идти. Никто из тех, кто формирует общественное мнение, не заявил,
что готов сидеть с ними в тюрьме. А ведь это было бы логично: если кого-то
призываешь совершить поступок Джордано Бруно, значит и сам должен быть
готов взойти с ним на костер. Если же не выражаешь солидарность и готовность
разделить страдания, значит ты не вправе требовать жертв от других. Существует
также проблема соразмерности. Действия, за которые собирались судить Сурена
Суренянца и Арамазда Закаряна, не предусматривают наказания.
— Тем более. Значит они раскаялись в том, что совершили другие. В ряду
политиков есть люди, которые серьезо претендуют на приход к власти. Жора
Сапеян или другой рядовой представитель оппозиции не получили бы должностей.
В победе заинтересованы другие люди, те, кто надеется получить большие
полномочия и права. Вот их имена никто не затрагивает.
— У них депутатская неприкосновенность.
— Это не имеет значения. Вано Сирадегян тоже обладал депутатским иммунитетом.
Критикуя и удаляя с арены тех, кто отсидел 10 дней, 2 месяца, общественное
мнение открывает дорогу для тех, кто ни минуты не сидел в тюрьме, зато
день и ночь писал заявления с просьбами о прощении и клятвами в верности.
В противном случае арестовали бы и их.
Беседовала
Анна ИСРАЕЛЯН