Им оказался председатель Государственного таможенного комитета
Армен Аветисян.
Как уже сообщалось, следователи генпрокуратуры РА завершили предварительное
следствие по уголовному делу, возбужденному по фактам хулиганства и препятствования
профессиональной деятельности журналистов. Напомним, что 24 августа в
отношении журналистов, в том числе автора этих строк, готовивших фоторепортаж
о строительстве особняков в лесах курортного городка Цахкадзор, были применены
насильственные действия Уже составлено обвинительное заключение, которое
на днях будет передано в суд.
Ознакомившись с материалами дела я пережила более горькую обиду, чем после
нападения на нас. Когда охранник, а теперь уже обвиняемый Гагик Степанян,
избивая корреспондента агентства "Фотолур" Мхитара Хачатряна
и выкрикивая в его адрес нецензурные ругательства, тащил его через фойе
Дома творчества писателей в Цахкадзоре, там находилось много людей. Но
никто из них не попытался вмешаться, схватить распоясавшегося бритоголового
качка за руку. Все делали вид, будто ничего не видят и не слышат. Потом
уже в кабинете директора Дома творчества Мовсеса Манукяна директор Института
литературы Азат Егиазарян признался, что был потрясен общим бессилием
перед грубой силой. Каково же было наше разочарование, когда, прочитав
полученные в ходе следствия показания, мы увидели, что многие свидетели
продолжают утверждать: ничего не видел, ничего не знаю. Такое поведение
со стороны местного водителя, сопровождавшего нас во время поездки в Цахкадзор,
еще можно понять — он простой, беззащитный человек, которому жить в этом
городке, и он не хочет наживать врагов из числа своих сограждан, тем более,
что к нему уж приходили с угрозами. Однако нам непонятно, чего боится
проживающий в Ереване представитель интеллигенции, который дал уклончивые
показания. Неужели угрожали и ему? Иначе нельзя объяснить, почему тот
же Азат Егиазарян заявил, что не видел, как были предприняты насильственные
действия. По его словам, у него "не запечатлелось", что Гагик
Степанян в фойе выкрикивал ругательства или "ударил кого-то, в том
числе Мхитара Хачатряна". Зато г-н Егиазарян в своих показаниях постоянно
подчеркивает, что Гагик Степанян обращался к нему очень почтительно и
просил извинения. Прочитав все это, нельзя не признать, что мы зачастую
действительно оказываемся бессильны перед грубой силой, поскольку многие,
не желая создавать себе "лишних проблем", тем самым играют на
руку тем, чьи действия однозначно подпадают под статьи Уголовного кодекса.
В ходе ознакомления с материалами дела выявилось еще одно любопытное обстоятельство.
В числе построенных в лесной зоне особняков, которые Мхитару Хачатряну
не разрешали фотографировать, был дом замначальника полиции Армена Ерицяна.
Это дало повод предположить, что именно его охранники спровоцировали инцидент.
Однако в показаниях этих лиц, в частности Саши Манукяна, проявилась определенная
закономерность. Забегая вперед, скажем, что именно Манукян первым предупредил
о том, что "по территории разъезжают какие-то люди и делают снимки".
По словам С.Манукяна, у него есть устная договоренность с Альбертом Ерицяном
работать в его доме завхозом и следить за службой охраны. Имя Альберта
Ерицяна называли и другие охранники. Речь идет о владельце супермаркета
"Отец и сын Ерицяны" и мясокомбината "Атенк" Альберте
Ерицяне. Между тем нам доподлинно известно, что у последнего уже нет особняка
в Цахкадзоре. Несколько лет назад Ерицян, скажем так, "подарил"
свой дом председателю Государственного таможенного комитета Армену Аветисяну.
Возникает вопрос: почему охранники упорно ссылались на Альберта Ерицяна
и обходили молчанием имя Армена Аветисяна? Не покрывали ли они истинного
владельца, ведь в этом случае следствие могло заинтересоваться, узнал
ли председатель Государственного таможенного комитета о том, что у его
дома появились журналисты и не по его ли указанию Гагик Степанян пришел
на "подмогу"? Если все обстоит так, как мы предполагаем, то,
по всей вероятности, ч.1 ст.164 Уголовного кодекса (препятствование профессиональной
деятельности журналиста), которая выдвинута в данном деле, должна быть
дополнена ч.2-ой — совершение того же поступка должностным лицом с использованием
своего служебного положения. Это обвинение предусматривает лишение свободы
до трех лет без права занимать определенные посты.
Анна ИСРАЕЛЯН