Выходившая
на телеканале “Кентрон” авторская передача Ваграма Мартиросяна “Революция” закрылась
спустя две недели после выхода в эфир. В ноябре она вновь ненадолго появилась,
а в декабре закрылась окончательно. — Г-н Мартиросян, почему закрылась
Ваша передача? — А мне хочется знать, почему она вообще была создана и почему
меня пригласили вести цикл политических передач. — Может, причина в том, что
европейские структуры обвинили власти Армении в ограничении свободы слова, и последним
понадобился “инакомыслящий” журналист? — Возможно, поскольку, согласно предварительной
договоренности, мне предоставлялась полная свобода в выборе темы, гостей, объектов
для критики. — Если я правильно заметила, впервые выход в эфир “Революции”
был запрещен за неделю до очередной годовщины теракта “27 октября”. Практически
в это же время под предлогом технического переоснащения прекратила работу телекомпания
“АР”. Через месяц она возобновила вещание, но уже без передачи Арцруна Пепаняна
“Дорога”. — Тогда исполнялась 5-ая годовщина теракта “27 октября”, и естественно
это должно было стать главной темой недели. Мне ситуацию представили следующим
образом: на телекомпанию “Кентрон” оказывается серьезное давление, поэтому в ближайшие
дни необходимо проявлять осторожность. — Неужели передача “Революция” была
настолько острой, что ее следовало закрыть? — “Революция” сожрала своего автора…
По всей видимости, название передачи сыграло свою роль. Выборы 2003-го года в
Армении и события в Грузии расшатали нервы властей, пожалуй, больше, чем мы думали.
Но главное не это. С того времени, как закрылась телекомпания “А1+”, конкурировавшая
когда-то с телеканалом “АР” в остроте политических передач, критерии сильно изменились.
Насколько мне известно, журналисты “А1+” решили не сотрудничать с другими телекомпаниями,
но даже если сегодня они захотят это сделать, у них ничего не получится. Ни один
тележурналист, взгляды которого отличаются от официальных подходов, не может сегодня
работать по специальности. Создана контролируемая властями телесеть, каналы которой
находятся под жестким контролем. Квоты на критику и появление в эфире оппозиционных
деятелей спускаются “сверху”. Соответствующие квоты существуют и в отношении крупных
рекламодателей. В итоге страдают телекомпании, переданные олигархам, – им реклама
не перепадает. Поэтому они действуют вопреки логике бизнеса. — Вы не смогли
договориться в вопросе квоты на критику? — Я не сторонник публичного обсуждения
внутренней “кухни”. Скажу лишь, что с самого начала хотел создать цикл, посвященный
изучению культуры, культурологии, на худой конец социальных проблем. Мне казалось,
что после 1998 года я оставил политическую журналистику. Но, как оказалось, политическая
журналистика меня не оставила. В любом случае я стремился к тому, чтобы мои передачи
имели гражданскую, а не политическую тематику. Телезритель считает хорошей ту
передачу, которая ругает власти, тем самым мстя за выборы и плохое управление
страной. Для меня этот вопрос имеет принципиальное значение. Как можно будет сменить
власть, если в ближайшие 4-5 лет ничего не изменится? Или как должна работать
новая власть в поле, где действуют авторитеты и ложная, эклектическая система
ценностей? Есть прослойка интеллигенции, которая нуждается в серьезном переосмыслении
процессов последних двух десятилетий. Но, как выяснилось, для власть имущих неприемлема
даже критика, не затрагивающая непосредственно власть. Между тем, судя по откликам
на мою передачу, о сегодняшних настроениях интеллигенции не была осведомлена даже
оппозиция. Беседовала Анна ИСРАЕЛЯН