Член
АРФ Дашнакцутюн, ветеран Карабахской войны Павел Манукян, который 21 июня был
избит министром обороны НКР и его заместителем, в настоящее время находится в
Ереване. Он представляет подробности случившегося. — Что предшествовало
инциденту? По некоторым слухам, руководители арцахской армии обиделись на некоторые
Ваши выступления в ходе предвыборной кампании. Что такого Вы сказали, что могло
их оскорбить? — Простую истину. У меня было два телевизионных выступления,
кроме того, вместе с Виталием Баласаняном мы как кандидаты в депутаты по пропорциональному
списку блока “АРФ Дашнакцутюн – Движение-88” участвовали во встречах с избирателями
Аскерана. Поскольку они поливали грязью Дашнакцутюн, я процитировал мысль Нжде:
“Антидашнакцакан – отрезанная рука армянина, которой враг дает пощечину армянину”.
Я также говорил, что если человек по натуре раб, он не имеет родины, у него на
лице не отражается страдание. Если он идет вверх, значит он — марионетка, аплодирующий
любой глупой мысли, если случайно становится военачальником, значит он всадник
без головы. Заканчивал я свои выступления словами Талеата: “Дашнакцутюн – язва
на сердце армянского народа. Если нам удастся ее вылечить, этот народ умрет”.
Получается, что Дашнакцутюн вызывает ужас и у врага, и у наших властей? Еще вчера
мы были друзьями, а сегодня стали врагами. Так что ли? — Но ведь ранее Вы
говорили, что с Вас требовали ответа за выражение “от некоторых генералов пахнет
глиной”. — Да, я это тоже говорил, причему начальнику штаба Армии обороны.
Меня спросили, кого я имею в виду, я ответил: генерала Вардана Балаяна, генерала
Мовсеса Акопяна. И обосновал почему. О Мовсесе Акопяне я так сказал, потому что
он, будучи начальником штаба армии, заявил о сдаче территорий, на что не имел
права. До избиения он объяснял мне: мол, если власти прикажут, ему придется выполнить
приказ. А я ему заявил, что если власти отдадут такой приказ, значит они не наши
власти. Высказывание, которое позволил себе начальник штаба, это удар по морально-психологическому
климату в армии, по рядовым солдатам. Нельзя превращать солдата в зайца, а потом
пытаться сделать из него льва. Так что господин генерал должен смириться с мыслью
о том, что он сделан из глины, хотя я и уважаю его героическое прошлое. Но ведь
от героя до предателя — один шаг. Это мысль Наполеона. Удивительно, однако, что
ни Мовсес, ни Вардан Балаян меня и пальцем не тронули. — Содержали ли Ваши
выступления оскорбительные выражения в адрес министра обороны? — Нет. Если
бы я его оскорбил, то не стал бы отказываться от своих слов. До этого я уважал
его. Откровенно говоря, меня очень удивило отношение Сейрана Оганяна. Для меня
он был одним из тех генералов, которые обладают редким интеллектом (ранее Павел
Манукян рассказывал, что как только он вошел в кабинет министра обороны, последний
набросился на него с нецензурной бранью, в том числе в адрес партии Дашнакцутюн.
– А.И.). Но сегодня он в моих глазах опустился… Мне даже трудно сказать, до какого
уровня. — В кабинете министра возник спор. Избивать Вас стали после этого
или удары последовали сразу? — По всей видимости, Сейрану Оганяну по телефону
сказали, что Павлик не отступает от своих слов, настаивает и будет настаивать
на том, что говорил. Он, наверное, пришел в ярость и… Ну а я сразу после нескольких
ударов свалился. Они упитанные генералы, а я инвалид, военный на пенсии. Да я
бы и не позволил себе поднять руку на человека в военном мундире, о котором наши
деды и прадеды мечтали на протяжении семи веков. Вот если бы Сейран Оганян был
в спортивном костюме, к тому же не в рабочем кабинете министра обороны… В данном
случае свое слово должна сказать высшая власть, то есть закон. — После случившегося
они не пытались извиниться перед Вами, как-то оправдаться? — Что-то в этом
духе они говорили моей жене, ее сестре. Но лично мне — нет. Зная мой характер,
они понимали: есть черта, которую Павлик никогда не переступает. Но если переступит,
назад дороги нет. Они хорошо знают, на что они посягнули и что может произойти.
Они не смогут найти ни одного человека, которому удастся воздействовать на меня.
Это может быть только член Дашнакцутюн. Причем не отдельные личности – Ваан Ованенсян,
Грант Маркарян или “братва”. Для меня существует “дед” по имени Армянская Революционная
Федерация Дашнакцутюн. Если “дед” простит, за “внуком” дело не станет. А ведь
эту партию они ругали и оскорбляли. Неужели Дашнакцутюн проглотит это оскорбление?
Знаю, что наказание будет достойным. — По факту избиения возбуждено уголовное
дело. Вы уже дали показания, прошли судмедэкспертизу? — Экспертиза не проведена.
До меня дошли слухи, будто в приемной госпиталя я заявил, что упал с дерева. Правда,
сознание у меня было замутнено, но вряд ли я бы стал говорить подобные вещи. Сказал,
что упал, чтобы не называть истинную причину. Но что с дерева… Вообще это первый
случай, когда упавшего с дерева человека сразу навещает президент республики.-
Во время своего посещения Аркадий Гукасян не пообещал Вам, что виновные будут
привлечены к ответственности? — Нет, никаких обещаний он не давал. Мы просто
поздоровались и молча обменялись взглядами. — Положительно ли сказался на
Вас перевод из степанакертского госпиталя в Ереван? — Я уже третий день нахожусь
в медицинском центре “Армения”. Сами видите, какая обстановка. Такое впечатление,
будто это конюшня Петра Первого. А сегодня мне сообщили, что распоряжением министра
здравоохранения Армении меня переводят во 2-ю больницу для прохождения курса лечения.
Беседовала АННА ИСРАЕЛЯН