Бывший
политзаключенный Азат Аршакян сравнивает возвращение оппозици в Национальное Собрание
с библейской притчей о возвращении блудного сына. — Место оппозиции либо
в парламенте, либо на площади, либо среди маргиналов. В поствыборный период площадная
борьба неэффективна. Упрекая оппозицию в прекращении бойкота, вы принуждаете ее
к тому, чтобы она оставалась маргинальной силой? — Если бы мое принуждение
оказывало на них влияние, я бы говорил более серьезные вещи. Но,к сожалению, на
них это не действует. В данном случае меня в равной степени не интересует деятельность
оппозиции ни на площади, ни в парламенте. Меня интересует другое. Принимая решение,
скажем, об объявлении бойкота, задумываются ли политические деятели над тем, какую
цель оно преследует и какие может иметь результаты? Осуществилась ли их цель?
Если они достигли ожидаемых результатов, значит победили и могут вернуться в Национальное
Собрание. Но если они не достигли своих целей, значит не состоялись как политики.
А тот, кто терпит провал, должен уйти. Армении не нужна несостоявшаяся власть.
Не нужна и несостоявшаяся оппозиция. Я не против их возвращения в парламент. Я
хочу, чтобы они заявили, что потерпели провал. Для очищения и исправления ошибок
есть только один путь – попросить прощения за неправильный выбор программы действий,
за ошибочные шаги. Вы посмотрите как они объясняют свое возвращение: “Нам позвонили
и сказали: идите покажите истинное лицо режима и призвали вернуться в парламент…”
А перед тем, как вас выбирали, не призывали работать в Национальном Собрании,
принимать законы, формировать политическую атмосферу?- Есть и другие мотивы.
Скажем, в условиях, когда возможности оппозиции для выступления по электронным
СМИ крайне ограничены, парламентская трибуна становится единственным средством
общения с народом. Разве это недостаточная причина? — Это достаточное обоснование
в том случае, если есть большое желание вернуться в парламент и создать определенные
удобства. Неужели оппозиция, объявляя почти два года назад бойкот, не знала, что
лишится возможностей, которые предоставляет парламентская трибуна? И это в том
случае, когда они уже не могли пропагандировать свои идеи через средства массовой
информации. Получается, что это был не бойкот (поскольку не знали, что делают),
а прогул. — Оппозиция объявила бойкот в феврале 2004 года, когда посредством
митинговой борьбы вновь пыталась добиться смены власти. Тогда была возможность
общаться с народом и представлять свою позицию – митинги на площади перед Матенадараном.
Сегодня условия изменились. — Арифметика – “катастрофическая” наука. Оппозиционные
силы представили в министерство юстиции совместные данные о том, что в их рядах
насчитывается 100 тысяч членов. В этом случае в Армении можно осуществить не только
смену власти… Что же получается, даже при наличии такого числа членов они ничего
не делают на площади и должны выступать по телевидению, чтобы чего-то добиться?
А кто сказал, что мы хотим видеть на экране людей, которые ведут себя подобным
образом и терпят неудачу на площади. Кроме того, тогда они вышли на площадь потому,
что трибуны Национального Собрания им было недостаточно для осуществления своих
программ. Сейчас они отказываются от площади и возвращаются в парламент, что не
может не вызывать у меня беспокойства. У них нет чувства ответственности. Ни один
политический деятель оппозиции не считает себя ответственным за собственные поступки.
Для них не существует причино-следственной связи. Между тем политический деятель
должен знать: “если…, то “. — Эти оценки касаются лишь полностью прекратившей
бойкот партии “Национальное единение”. “Справедливость” не изменила своего решения.
Руководитель фракции Степан Демирчян заявил, что поскольку причины бойкота не
устранены, то их требования остаются в силе, а значит не может быть и речи о прекращении
бойкота. “Справедливость” будет участвовать лишь в обсуждении наиболее важных
вопросов. — Важность представляют все вопросы, которые обсуждаются в Национальном
Собрании. “Национальное единение” хотя бы честно вернулось, без слов признало
свое поражение. Признало, что план бойкота провалился. Остальные и этого не хотят
делать и находятся в более худшем положении. Они даже не сорентировались и не
понимают, что делать – работать или нет. — Принято говорить, что политика
– искусство возможного. Вы считаете, что поскольку опппозиция не смогла добиться
невозможного – изменить закон “О референдуме”, то она не должна воспользоваться
и минимальными возможностями? — Политика действительно искусство возможного.
Но наша оппозиция не знает своих возможностей, она их переоценивает, не разрабатывает
реалистичные программы, поэтому не может их осуществлять. Вот о чем надо сегодня
говорить. Беседовала АННА ИСРАЕЛЯН