В Москве открылась Декада культуры “советской” Армении
Само по себе такое событие, как Год Армении в России, достойно всяческого поощрения. Лишь недалекий человек может быть против укрепления политических и культурных связей с той или иной страной, а в особенности, если речь идет о России, перед богатой культурой которой преклоняется весь мир. Не менее богатую и высокую культуру имеет и армянский народ. Но вот как следовало представить ее российской общественности, это уже вопрос, требующий серьезного обсуждения. Во всяком случае концерт, состоявшийся в день открытия Года Армении в России, дал повод для размышлений.
Дело в том, что политическая атмосфера и в Армении, и в России очень напоминает брежневский период застоя с присущими закрытым режимам официальным лжеоптимизмом и картонным стилем ампир. Поэтому и зал, где проводился концерт (Кремлевский дворец съездов), и режиссер действа (организатор советских официальных мероприятий Лаэрт Мовсисян) были вполне уместны. А тексты, которые произносили талантливый журналист и шоумен Дмитрий Дибров и обворожительная Сати Спивакова, были настолько напыщенными и пустыми, что подошли бы скорее дикторам программы “Время” 70-х годов Игорю Кириллову и Вере Шебеко.
Но даже в рамках коммунистической эстетики можно было бы избежать тех ляпов, которые были допущены во время концерта. Неуместны были тупые шутки команды КВН “Новые армяне”. Например: “Я – полукровка. Мой отец – армянин, а мать – приличная, интеллигентная женщина”. Понятно, что многие из “Новых армян” живут в Москве, где работают для низкпробной российской аудитории, представители которой общаются в основном с не имеющими какого-либо статуса гастербайтерами. Поэтому для потребителей юмора бывших “веселых и находчивых” шутки о “лицах кавказской национальности” смешны, но они не имеют ничего общего с армянской культурой. Кстати, именно выступления наших талантливых артистов, в частности певицы Асмик Папян и дудукиста Дживана Гаспаряна, доказали несостоятельность самоуничижительных шуток “Новых армян”.
Вне контекста культуры было и очередное упоминание о советских маршалах армянской национальности (“трое из которых уроженцы маленького села в Карабахе”). Что и говорить, талант и храбрость этих военачальников достойны огромного уважения. Однако от интонации, с которой велось повествование, несло провинциальным тщеславием маленького народа – знайте, мол, они тоже армяне.
В концерте было и много других непонятных моментов. Трудно, например, понять, почему именно во время исполнения Флорой Мартиросян песни “Пусть наша любовь останется тайной” на заднем плане выступали цирковые артисты, показывавшие на канате акробатический номер. И Флора Мартиросян, и другой участник концерта, Мишель Легран, по понятным причинам, находятся не “в лучшей спортивной форме”. Однако это не помешало организаторам мероприятия сделать для известного французского композитора исключение, предоставив ему возможность выступить с двумя номерами, что, признаемся, было утомительно. Наконец, непоняно, почему рядом с молодыми певцами, исполняющими “Песню первой любви” Арно Бабаджаняна, оказался Ара Бабаджанян, который и в молодые-то годы не блистал талантом, а сейчас вообще утратил все свои голосовые и слуховые данные.
Зато вполне понятно, что мероприятие подобного рода должно было завершиться высокопатетичным номером. В 70-е годы атмосферу массового апофеоза передавала “Песня о Ленине” композитора Туликова, кочевавшая из одного официального концерта в другой. В нашей действительности эту функцию вот уже десять лет выполняет песня Армена Смбатяна “Айастан”. Кстати, вполне удавшаяся, так что лоббинг нынешнего посла Армении в РФ тут не при чем. Просто другой песни для выражения апофеоза у нас нет.
АРАМ АБРАМЯН