Интервью с председателем Национально-демократической партии Шаваршем Кочаряном
— Несмотря на то, что в предвыборный период оппозиция не объединилась, после выборов оппозиционные деятели стали активно организовывать митинги и сидячие демонстрации. Могут ли такие акции вызвать мощную волну протестов?
— Не думаю. Политика «против» исчерпала себя. В основе таких действий тем не менее должны лежать идеи, подходы, программы.
— Результаты прошедших парламентских выборов многим дали основание утверждать, что исход президентских выборов предопределен. Высказывается также мнение, что у Сержа Саркисяна не будет альтернативы. Однако уже сейчас некоторые оппозиционные деятели заявили о намерении выдвинуть свои кандидатуры на пост президента. Верите ли Вы в то, что на президентских выборах у оппозиции будет единый кандидат?
— Дело в том, что в отличие от предыдущих выборов на нынешних решился вопрос центра власти. Республиканская партия, имея большинство, уже взяла власть независимо от того, кто будет избран президентом страны, поскольку действует типичная логика полупрезидентской системы. Если президентом станет представитель той же партии, все останется так, как есть – президент будет реально олицетворять эту власть. А что будет делать Национальное Собрание, если президентом станет политический деятель, не представляющий сегодняшнее большинство? Парламент предпримет логические шаги. Итак, шаг первый. По представлению правительства парламент утвердит структуру исполнительной власти, в которую войдут полиция, Служба нацбезопасности, органы, в той или иной степени зависящие от президента. И все эти структуры окажутся под контролем правительства. В руках президента не останется ни одного рычага. А если учесть, что в соответствии с обновленной Конституцией даже внешнюю политику президент должен проводить совместно с правительством, то станет очевидно, что, как и в любой классической полупрезидентской стране, при наличии в парламенте большинства, не подчиняющегося президенту, последний превратится всего лишь в наблюдателя.
— В прессе появились сведения о том, что Вам предложена работа посла, хотя Вы претендовали на пост замминистра иностранных дел. Согласитесь ли Вы работать с действующей властью?
— Во-первых, я претендую на гораздо большее, чем любая должность. Наша партия стремится к тому, чтобы наконец-то реализовать свои программы. Мы впервые самостоятельно участвовали в парламентских выборах, но, к сожалению, не добились успеха. Осознавали, что это очень трудная задача. Успеха мы не добились по нескольким причинам. Все те грубые ошибки, которые допустила парламентская оппозиция, приписали и нам. Будучи членом команды, мы не могли вслух заявить об этом, поэтому народ не узнал о нашей позиции. Еще раз повторяю: мы претендуем на большее. Наша партия не была создана для участия только в одних выборах. Более того. Возможно, это покажется нескромным, но мы хорошо знаем программы различных партий, в том числе тех, которые прошли в парламент, и считаем, что наша программа и вытекающие из нее законодательные инициативы пока не имеют серьезной альтернативы.
— А если Вам будет предложена должность, Вы согласитесь ее занять?
— Повторяю: мы претендуем на большее, чем просто должность.
— Как ни странно, международные наблюдатели восторженно высказались о выборах в Армении. Неужели наши выборы были достойны восхищения?
— Мы должны уметь смотреть на все глазами стороннего наблюдателя. Неужели вы забыли, что происходило на президентских и парламентских выборах 2003 года? Драки, избиения, задействование административных ресурсов, удаление с избирательных участков доверенных лиц и членов избирательных комиссий, открытые вбрасывания подтасованных бюллетеней, колючая проволока… Все это происходило на наших глазах. А сейчас взгляните глазами человека со стороны — очевидно, что это шаг вперед. Оппозиция была призвана разоблачить то, что не проявилось открыто. Власти стремились сделать все возможное, чтобы выборы внешне прошли нормально. И они добились своего. А то, что происходило подспудно, должна была выявить оппозиция, но она не проявила ни способности к этому, ни консолидированности. К тому, что происходило подспудно, относятся и раздутые списки избирателей. В Армении не может быть 2.300.000 избирателей, даже если руководствоваться данными переписи населения. Очевидно также, что была раздута и явка. Этого удалось достичь благодаря специально сформированным группам избирателей, которые переходили с одного избирательного участка на другой. В результате один человек мог проголосовать на 30-ти участках. Все эти факты имели место, но их надо было доказать, а это уже должна была сделать оппозиция. Так что европейские наблюдатели дали нормальные оценки. Все знали, что власти постараются сделать так, чтобы внешне не к чему было придраться, но, с другой стороны, они осуществляли фальсификации. И это произошло потому, что оппозиция не проявила достаточной воли к тому, чтобы проконтролировать выборы. Сегодня даже те, кто говорил об обращении в суд, не располагают фактами.
— Как не располагают? Пресса буквально наводнена такими фактами. О них постоянно говорит представитель блока “Справедливость” в Центризбиркоме.
Наблюдатели все это зафиксировали — и избирательные взятки, и то, что в ходе агитации использовались государственные рычаги. Но наблюдатели сравнивают Армению не с Нидерландами, а с Арменией 2003 года.