Бывший министр Карен Чшмаритян уверен, что быть депутатом более почетно
— Решение отказаться от министерского портфеля и перейти в парламент было принято Вами или продиктовано определенными политическими требованиями?
— Это мое личное решение, в то же время было принято политическое решение. Просто эти два решения совпали.
— Но в парламенте Вы будете рядовым депутатом. Как Вы думаете, в законодательном поле еще есть что делать?
— Конечно, начиная с регламента и кончая законодательными инициативами по депутатской этике. Мы должны стремиться к тому, чтобы министр, избираясь депутатом Национального Собрания, испытывал такую же радость, какую сегодня испытываем мы. Пусть не думают, что пост министра – это предел мечтаний. Депутат, если учесть его миссию и возложенные на него обязанности, является более высоким институтом.
— Но Вы более семи лет руководили министерством экономического развития, и все эти годы не изъявляли желания перейти в поле законодательной деятельности. Почему в тот период Вы не придавали такого значения работе депутата?
— Депутатом я избирался и в 2003 году, но поскольку тогда стоял вопрос завершения первого этапа реформ, то мне предложили, и я остался в исполнительном органе. Сегодня первый этап реформ можно считать завершенным, необходимо уже добиваться качественных изменений. Поэтому в Национальном Собрании предстоит большая работа. Я считаю, что в парламентской комиссии по вопросам евроинтеграции, в которую я записался, нас ждет серьезная работа, и мой опыт может пригодиться. Ведь переговоры в рамках Политики соседства Евросоюза на протяжении семи с половиной лет вел я как сопредседатель комитета по сотрудничеству.
— Сейчас Вы рядовой депутат, между тем ожидалось, что именно Вы возглавите новосозданную парламентскую комиссию по экономическому развитию.
— Сейчас у меня больше свободного времени на то, чтобы заниматься законодательными инициативами. У председателя комиссии гораздо больше формальных обязанностей, а в моем статусе время можно использовать более продуктивно.
— До формирования нового правительства высказывалось предположение, что министры, находившиеся в близких отношениях с Андраником Маркаряном, лишатся рычагов исполнительной власти. В первую очередь называли Ваше имя. Сегодня Вас действительно нет в исполнительном органе.
— Вот видите, Вы тоже исходите из того мнения, что мой переход в Национальное Собрание — проявление недоброго отношения ко мне. Но это не так. Формирование такого мнения является результатом общей атмосферы. Я Вас не виню, но считаю, что начинать надо именно с Вас. Передайте своим коллегам-журналистам, что это не так.
— По поводу того, что именно журналисты сформировали мнение о том, что переход с министерской работы на депутатскую является понижением в должности. Наоборот, именно вы, чиновники, пока в отношении вас наверху принимается конкретное решение, пребываете в таком трагическом состоянии, что на вас бывает жалко смотреть. Как только вопрос решается, вы преображаетесь.
— Но я никогда не вел себя подобным образом и не замечал этого и за своими коллегами. Особенно за теми, кто пришел в Национальное Собрание.
— Какое наследие Вы оставили Нерсесу Ерицяну?
— Об этом спросите у него через 100 дней.
— Может, Вы уже все осуществили и не оставили ему работы?
— В этом случае министерство следовало бы закрыть. Работы еще много. Есть новые концепции, которые я передал Ерицяну. Мы с ним давние коллеги, в Женеве вместе участвовали в переговорах о членстве Армении во Всемирной торговой организации. Он профессионал высокого класса, и я думаю, что все будет нормально.
— Как Вы расцениваете сотрудничество между Дашнакцутюн и коалицией? Это обстоятельство, скорее, будет мешать или помогать?
— Любого рода сотрудничество полезно, если оно направлено на благоденствие страны, на позитивную деятельность.
— Все предыдущие парламенты имели свои характеристики. В частности, был парламент нажимающих на конпки. Как Вы расцените нынешний парламент?
— Я всегда избегал давать какие-либо характеристики правительству, Национальному Собранию, бюджету. Какое бы название мы не придумали, оно будет неправильным. К Национальному Собранию нашей страны мы должны относиться с уважением, как к святыне. Мы должны принимать его как орган, которому в определенный период предстоит решать определенные задачи.