\»ПРАВА ЛИЦ ДОСТАВЛЕННЫХ В ПОЛИЦИЮ ЛИЦ НЕ НАРУШАЛИСЬ\»

С этим утверждением Защитника прав человека Армении не согласны журналисты и политические деятели, которые 23 октября провели в полиции восемь часов

«Борьба, борьба до конца!» скандировали, выходя из здания полицейского отделения Кентрон в 03.20 ночи 24 октября главный редактор газеты «Четвертая власть» Шогер Матевосян, главный редактор газеты «Айкакан жаманак» Никол Пашинян, председатель партии «Демократическая Родина» Петрос Макеян, председатель Консервативной партии Микаэл Айрапетян, член инициативы «Альтернатива» Давид Матевосян, член партии «Республика» Тигран Тер-Есаян и другие. Следует отметить, что до конца в полиции с ними остались четверо из 7 депутатов парламентской фракции «Наследие». Из них Заруи Постанджян и Лариса Алавердян не давали полицейским передышки. Госпожа Алавердян, первый Защитник прав человека РА, обращаясь к полицейским, которые оцепили здание муниципальной полиции, упрекнула их в том, что они служит не государству, а отдельным лицам. «Ваша офицерская честь от этого не выигрывает»,- заявила Лариса Алавердян.
В отделение полиции общины Кентрон прибыл и нынешний Защитник прав человека Армен Арутюнян. Вчера со ссылкой на сообщение агентства «Ноян Тапан» мы привели следующее высказывание омбудсмена: «Имело место нарушение прав человека, поскольку у полиции не было достаточных оснований для задержания вышеуказанных лиц». Между тем корреспонденту «Аравота» Армен Арутюнян сказал, что не делала такого заявления: «Цель моего прихода в полицию состояла в том, чтобы были соблюдены процессуальные права этих лиц, чтобы их права не нарушались, к ним не применялось давление. Еще неясно, почему они были доставлены в принудительном порядке. Мне также хотелось внести ясность, что позволило бы снять напряжение. Причина очень веская — произошла драка, избиты несколько полицейских. С противоположной стороны тоже есть пострадавшие, Никол Пашинян и еще несколько человек получили синяки. Их доставили в полицию, чтобы получить разъяснения. У каждой стороны свой подход, причем это взаимоисключающие подходы. Но с точки зрения процессуальных прав, то есть во время дачи показаний и так далее, никакого давления не было». На наш уточняющий вопрос — действительно ли не были нарушены права лиц, доставленных в отделение полиции? — омбудсмен ответил: «Никакого давления на них не оказывалось. Когда я пришел, там уже ждали прибытия и участия адвокатов. Я даже сказал Шогер и Николу Пашиняну, что если им нужны адвокаты, пусть назовут их имена. Никому, кто захотел воспользоваться услугами адвокатов, в этом не было отказано, никто без адвоката не давал показания. Так, например, 40-45 минут ждали прихода адвоката Шогер, и только после этого у нее взяли показания. Некоторые отказались от дачи показаний. Это тоже их право. И мы их в этом вопросе поддержали, поскольку они имеют право не давать показания».
Всех, кто был доставлен в полицию, мы попросили ответить на следующий вопрос: согласны ли они с тем, что их права не были нарушены? Последовал единодушный ответ: мы все находились под незаконным арестом. Никол Пашинян даже классифицировал свои контраргументы: «Факт номер 1. В полиции общины Кентрон мы содержались более 8 часов. Протокол о принудительном приводе не составлялся до последнего момента. Документ попытались составить задним числом, что мы зафиксировали, поэтому отказались подписать. Факт номер 2. Нас подвергли обыску, но протокол об этом не составили. Факт номер 3. Лицо, подвергшееся принудительному приводу, может оставаться в этом статусе не более трех часов. Нас держали в статусе доставленных в принудительном порядке более трех часов». К этим аргументам Петрос Макеян добавил следующее: «Вначале нам не разрешили воспользоваться услугами адвоката, сделать звонок. То есть вся процедура сопровождалась нарушениями. И об этом мы сказали Защитнику прав человека. Но если сейчас он представляет ситуацию иначе, значит он всего лишь играет роль рупора?… Не знаю, что сказать».
А вот что сообщил Давид Матевосян: «Я сказал омбудсмену, что истекает третий час моего пребывания в полиции, однако мой статус пока не уточнен. Протокол о принудительном приводе не был составлен, о чем я предупредил дежурную часть, поскольку зафиксировал время. Объяснений у меня не брали, никакие действия не проводили. Я хотел потребовать адвоката, попросил бумагу и ручку. Но мне сказали: не имеешь права».
О нарушении своих законных прав заявил и Микаэл Айрапетян. Все те восемь часов, что Айрапетян находился в полиции, ему не позволили не только покурить, но даже выпить лекарство. «Я просил, сказал, что заплачу, только принесите мне одну таблетку моего лекарства или разрешите, чтобы мои друзья передали вам, а вы передадите мне. Я это говорил в присутствии врача и многих офицеров, но мне даже лекарство не передали. Предложили валерьянки, но я им сказал: валерьянку пейте сами, потому что напуганы. Четыре часа я оставался прикованным к стулу, мне не позволяли даже встать. Со мной так не обращались даже в 1985 г. в КГБ, когда допрашивали в течение 20 часов».
Хотя в беседе с нами Армен Арутюнян отметил, что некоторые из тех, кто в принудительном порядке был доставлен в полицию, получили синяки, на вопрос журналистов об избитых накануне лицах он ответил: «Среди них никто не пострадал, а вот среди полицейских пострадавшие были». Эти слова вызвали недоумение у Никола Пашиняна, который заявил, что Армен Арутюнян руководствуется конъюнктурными соображениями.
Четверо из 11 задержанных получили телесные повреждения. По поводу случившегося Пашинян подал заявление в полицию. «Я отметил, что мы как граждане в соответствии с буквой закона реализовали свои права, но заместитель начальника полиции Еревана Сашик Афян, злоупотребив своим служебным положением, совершил преступление. Я попросил, чтобы в отношении Сашика Афяна было возбуждено уголовное дело и чтобы его привлекли к уголовной ответственности».

P.S. Вчера на пресс-конференции Никол Пашинян сказал, что сейчас Сашик Афян выступает с различными утверждениями о содержании их диалога, между тем у них есть запись этой беседы, которая будет обнародована. И тогда станет ясно, что все это время Афян требовал отдать громкоговоритель и даже несколько раз пытался его отнять. По этому поводу Защитник прав человека сказал журналистам, что полицейские «не имели права требовать мегафон».