говорит о признающих наличие в Армении проблем армянских делегатах ПАСЕ член правления Армянского общенационального движения (АОД) Ованнес Игитян, котрый в Страсбурге встречался с нашей делегацией
— Почему Вы думаете, что использование в отношении Армении выражения “задержанный по политическим мотивам” вместо термина “политзаключенный” обусловлено подсказкой армянской делегации?
— Да, это было сделано в результате лоббинга Армении с тем, чтобы подобное определение, не дай Бог, не было использовано. У большинства членов нашей делегации есть непонятный комплекс – им кажется, что если в резолюции будет использован термин “политзаключенный”, то в этом случае наша репутация, наш авторитет достигнут уровня авторитета Азербайджана, между тем Армении стыдно уподобляться такому государству, как Азербайджан. Однако я считаю ошибочным подход, согласно которому принятие здесь “хорошей” резолюции будет на пользу Армении. (Отметим, что беседа с г-ном Игитяном состоялась 15 апреля, до его отъезда в Страсбург. – А.И.). Есть две категории антидемократических стран. К первой категории относятся страны, у которых есть проблемы и которые пытаются их решать. Вторую категорию составляют страны, среди них и Армения, которые пытаются скрывать свои проблемы и делать вид, что “у нас все хорошо”. Там это очень хорошо понимают, особенно представители стран восточного лагеря.
— Вы не верите в искренность провластных членов нашей делегации, которые заявляют, что признают наличие в Армении проблем, что в нашей стране наблюдается отход от демократических принципов, что они не собираются это скрывать и что дело лишь в формулировках?
— Я верю, что члены делегации как личности понимают, что произошло и даже пытаются что-то делать. А как Вы думаете, в Армении парламент вообще играет какую-то роль или нет? Этот парламент, который фактически без обсуждения согласился с обвинениями в том, что их коллеги, которые на протяжении 10 лет находились рядом с ними, вдруг, в один день стали преступниками, что они хранили незаконное оружие и так далее. Я не считаю, что эти люди имеют возможность проявлять самостоятельность или хотя бы оказывать влияние.
— Кстати, после событий 1 марта Вы тоже скрывались. Почему Вы решили не возвращаться из Страсбурга в Ереван?
— Ни у меня, ни у моих товарищей нет проблем с законом. Однако в Армении, учитывая сегодняшние реалии, наверное, могли сработать два варианта: либо я вместе со своими друзьями оказался бы в тюрьме (и это было бы правильно в нравственном отношении), либо я должен находиться в Европе и задействовать все свои связи, чтобы поднять этот вопрос. Я выбрал второй вариант. А первый, возвращение, всегда можно осуществить. Хотя я прямо сейчас могу вернуться в Армению и оказаться рядом со своими друзьями. Все те связи, которые я в свое время использовал для урегулирования карабахской проблемы на основе благоприятного для армянской стороны варианта, я сейчас использую для освобождения своих товарищей.
— Как Вы объясните то обстоятельство, что репрессиям подвергаются исключительно те лица, которые участвовали в предвыборной кампании Левона Тер-Петросяна, а не те, кто 1 марта, воспользовавшись обстановкой, грабил магазина и так далее?
— Да, это факт. Находясь в подполье, я не имел возможности об этом говорить, но сейчас, с небольшим опозданием, хочу сказать то, о чем говорил также в Страсбурге. Люди спрашивали: почему произошло 1 марта, почему власть пошла на этот шаг? Я объяснял, что после президентских выборов число людей, принимавших участие в митингах, с каждым днем возрастало. И так получилось, что за несколько дней до 1 марта число вышедших на улицы Еревана граждан превысило число голосов, официальных поданных за Левона Тер-Петросяна. А теперь представьте, что могла сделать власть, если бы это продолжалось. И нет 10 тысяч человек, которые по собственной воле пришли бы на площадь (поддержать кандидата властей. – ред.). Естественно надо было что-то придумать. И придумали этот чудовищный, в духе Советского Союза или Геббельса, способ. Разумеется, этот план надо было осуществить в самой плохой форме, чтобы получить повод ввести чрезвычайное положение. Разумеется, этих людей надо держать в тюрме, поскольку в обществе не сократилось число тех, кто выступает против происходящего. Наоборот, их число увеличилось. Сегодня Армения представляет собой страну, где большая часть настроена против власти.
— Как Вы думаете, требования, которые содержатся в резолюции ПАСЕ – освободить не совершавших преступление лиц и так далее, сыграют какую-то роль или власти Армении будут утверждать, что подобные вопросы будут решать они и что им не должны диктовать из Страсбурга?
— Меня удивляет, что подобные вещи — мол, из Страсбурга диктуют – говорят даже высокопоставленные лица. Мы добровольно вступили в Совет Европы. И коль скоро мы состоим в этой организации, надо уважать ее принципы. Что касается дальнейших действий Армении, то есть два варианта. Либо они будут упорно пытаться доказать недоказуемое – якобы люди, оказавшиеся в тюрьме вследствие поствыборных событий, бандиты, убийцы, они использовали гранаты, узурпировали власть. (Интересное, правда, выражение – “узурпировали власть”. Наверное стали министрами или секретарем Совбеза, но сейчас находятся в тюрьме.) Либо сделают вид, что идут навстречу СЕ, Серж Саркисян сделает жест – смотрите, мол, я амнистирую этих людей, я проявляю толерантность. Если они будут продолжать действовать по первому сценарию, то есть фабриковать новые дела, увеличивать число уголовных статей, находить лжесвидетелей, тогда в Армении установится диктатура.