Жены тех деятелей, которых Совет Европы и США охарактеризовали в качестве арестованных по обвинениям, “имеющим, как представляется, политический мотив”, провели вчера акцию протеста у здания Генпрокуратуры РА
Число участвовавших во вчерашней акции женщин было меньше обычного – многие уехали в Гюмри, где должен был начаться судебный процесс по делу Петроса Макеяна, Ашота Закаряна и Шота Сагателяна. Отметим, что среди собравшихся были не только жены политзаключенных. Так, например, Татевик Бежанян сказала, что никто из ее родственников не арестован по политическим мотивам, однако всех политзаключенных она считает своими родными.
Акция проходила молча – женщины просто стояли, держа в руках транспаранты. Немногочисленные полицейские не мешали их действиям. Жена бывшего министра иностранных дел Александра Арзуманяна, Мелисса Браун, рассказала, что на представленное ими на минувшей неделе заявление в Генпрокуратуре пообещали ответить в течение месяца. “Каждую пятницу мы будем собираться у здания прокуратуры,- сказала Браун. – Двухмесячный срок предварительного заключения Алика и многих других уже истекает, и они спокойно могут продлить им срок. Однако за прошедшие два месяца ни с Аликом, ни с другими арестованными не проводились ни допросы, ни какие-либо другие следственные мероприятия. То есть эти два месяца они отсидели напрасно. Срок заключения, наверное, продлят еще на два месяца, но расследование проводить не будут. Поэтому когда председатель парламентской комиссии по вопросам евроинтеграции Авет Адонц, выступая по телевидению, призвал потерпеть, утверждая, что идет предварительное следствие, хотелось спросить: а почему мы должны терпеть? Пусть хотя бы изменят меру пресечения и продолжают следствие. Алик и так из-за предыдущего уголовного дела не имеет права покидать страну”. В ответ на мнение о том, что правоохранительные органы, возможно, опасаются, что Арзуманян скроется от следствия, Мелисса Браун отметила: “Если бы мой муж решил скрываться, он давно имел право вместе со мной поехать в любую страну. Его держат под арестом только потому, что сейчас на свободе осталось всего несколько лидеров движения. Если остальных выпустят, движение неизбежно наберет силу. Они боятся этого”. Мы поинтересовались, какие изменения произошли после принятия резолюции ПАСЕ, одним из требований которой было “освобождение лиц, арестованных по политическим мотивам , и тех, кто не совершал насильственных действий. “Никаких изменений нет,- подчеркнула Мелисса Браун. – Людей продолжают каждый день подвергать приводам. 23 апреля, например, в полицию были доставлены молодые люди, которые оповещали о проведении 24 апреля шествия к Цицернакаберду. Дашнакцаканской молодежи разрешили провести шествие, а наших ребят часами держат в полиции – они даже информацию не имеют права распространять. Так что после принятия резрлюции никаких позитивных изменений нет. Я не вижу никаких шагов к утверждению справедливости”.
А вот что рассказала Марине Арутюнян, жена арестованного Григора Воскерчяна: “24 апреля мы собирались принять участие в акции, посвященной памяти жертв Геноцида. Однако утром многих ребят из Абовяна вновь доставили в Службу нацбезопасности, где продержали до 15 часов. Требовали дать показания против Воскерчяна, поскольку 2-месячный срок его пребывания под стражей уже истекает”.
Жена арестованного заместителя директора Матенадарана Аршака Банучяна, Кнарик Хачатрян, в ответ на тот же вопрос – последовали ли изменения после принятия резолюции ПАСЕ? – сказала: “Пока таких тенденций я не вижу (г-жа Хачатрян сообщила, что фракция “Наследие” обратилась с ходатайством об изменении меры пресечения ряду лиц.- А.И.). В этом ходатайстве упоминается и имя моего мужа. Сейчас ждем ответа. Могут ведь освободить под подписку о невыезде или на других условиях и проводить расследование, в результате которого, я уверена, невиновность моего мужа будет доказана. Им, что, кажется, что замдиректора Матенадарана сбежит или будет препятствовать ходу следствия? Мое требование состоит в этом: на данный момент изменить хотя бы меру пресечения”.
Усику Багдасаряну приговор вынесен и уже обжалован в Апелляционном суде, однако день судебного заседания пока не назначен. Об этом нам сообщила его 16-летняя дочь, Анаит, которая участвует в акции протеста вместе с матерью и бабушкой, Сусанной Асратян. Последняя отметила: “В приговоре учтена “степень общественной опасности” – ведь Усик был одним из активистов Левона Тер-Петросяна, но мы совершенно не надеемся на какое-либо изменение”.
Замтием, что различный подход судебных органов к одному и тому же преступлению не поддается какому-либо логическому объяснению. Так, за хранение незаконного оружия и боеприпасов член политсовета партии “Республика” Гегам Арутюнян приговорен к 1,5 годам условного заключения, а член той же партии Усик Багдасарян – к трем годам лишения свободы. Отметим также, что оружие Гегама Арутюняна действительно было незаконным – в 1998 г. приказом министра обороны его наградили пистолетом, который не был зарегистрирован в полиции, а в случае с Усиком Багдасаряном речь идет о 16 патронах. “За неиспользованные патроны дают 3 года тюрьмы, а убийцу Погоса Погосяна приговаривают к году условного заключения. Разве это справедливо?” – возмущенно сказала Татевик Бежанян. А Анаит Багдасарян на вопрос, есть ли у нее надежда, что вследствие рассмотрения апелляции ее отца освободят, ответила: “Надежда умирает последней”.