признает председатель Национального Собрания РА, заместитель председателя Республиканской партии Армении Тигран Торосян
— Представитель Национально-демократического союза в Центризбиркоме в 1996 году Вова Ахвердян опубликовал в “Аравоте” статью, в которой отмечалось, что, когда 25 сентября его, жестоко избитого, волокли по коридору, Вы, будучи в то время представителем РПА в Центризбиркоме, не только не проронили ни слова, но и даже не скрывали насмешливой улыбки. Было такое?
— Честно говоря, у меня нет привычки отвечать на обвинения и ложь. Но поскольку все это представлено в соответствующем контексте, то скажу следующее. Многие могут подтвердить, что в указанное время в парламенте, где тогда размещался ЦИК, меня не было. Из здания я вышел примерно за полчаса до прихода митингующих. Вечером около 19 часов, когда я отправился в офис РПА, то услышал выстрелы. Через некоторое время, когда уже стало ясно, что произошло, я попытался связаться с ЦИК. Мне сообщили о случившемся, сказали также, что на территорию здания Национального Собрания никого не пускают. Тогда я попытался найти тех членов ЦИК, которые не находились в здании парламента. Несколько человек, в том числе и я, собрались в доме Вилена Сукиасяна, который был представителем Республиканской партии в Центризбиркоме. Там мы оставались до 00.30 в надежде, что сможем собрать остальных коллег по ЦИК и обсудить, что следует предпринять. Но нам это так и не удалось, и мы разошлись по домам. Мне действительно обидно, что люди, исходя из определенных целей, могут распространять ложь. Есть две вещи, которые я не могу простить: первое — это предательство, второе – ложь и обман. К сожалению, есть люди, для которых это является образом жизни.
— Вернемся в наши дни. Судя по тем предложениям, которые представила президенту РА рабочая группа, созданная с целью реализации рекомендаций резолюции 1609 Парламентской Ассамблеи Совета Европы, должна быть создана парламентская комиссия по изучению событий 1 марта в Ереване. Решение об этом уже принято или нет?
— Пока нет. Но я думаю, что развитие событий приведет к тому, что в ближайшее время надо будет принять окончательное решение. Во-первых, завершается весенняя сессия, близится к концу расследование этого дела. Значительное число дел уже направлено в суд. Так что уже подходит время, когда нужно создать комиссию, чтобы обеспечить подход, о котором говорил также Томас Хаммарберг, то есть этот орган не должен вмешиватся в работу правоохранительных структур. Поэтому необходимо окончательно сориентироваться. Я убежден, что в ближайшие 7-10 дней договоренность будет достигнута.
— В ответ на предложение сформировать комиссию в офисе Защитника прав человека Вы привели контраргумент, согласно которому во внеочередном докладе омбудсмен четко изложил свою точку зрения. Между тем в его докладе скорее был выдвинут целый ряд вопросов. Например: если 1 марта предполагалось лишь провести обыск на площади Свободы, где находились митингующие, как получилось, что в 6.30 утра 1 марта полиции в считанные минуты удалось мобилизовать многочисленные подразделения, которые напали на участников митинга? У Вас есть ответ на этот вопрос?
— Мне кажется, будет правильнее адресовать эти вопросы соответствующим органам, и я надеюсь, что будут даны адекватные ответы. Я не занимался расследованием этого дела, это не входит в мои обязанности и права.
— А что Вам подсказывает логика – каков ответ на вопрос, поставленный в докладе Защитника права человека? Если утром на площади Свободы действительно были обнаружены гранаты и пистолеты, “почему во время разгона людей, который сопровождался избиением и оказанием сопротивления, не прозвучало ни одного выстрела?”
— Я думаю, это событие вызывает такое сожаление и настолько беспрецедентно, что, не располагая фактами и основываясь исключительно на предположениях и логике, невозможно найти ответ на какой-либо вопрос.
— Прошло более двух месяцев, и уже должны были быть получены точные данные о скоплениях оружия на площади Свободы.
— Ведется следствие, в ходе которого в первоочередном порядке будет изучен и вопрос о скоплениях оружия. Мне кажется, надо ждать заключения правоохранительных органов.
— В докладе Защитника высказана также мысль о том, что формирование атмосферы нетерпимости было обусловлено деятельностью определенных элементов власти и оппозиции, “которая переросла во взаимную ненависть и стала основной причиной событий 1-2 марта”. На созванном 1 марта специальном заседании парламента Вы говорили только о том, что ненависть сеет оппозиция. Сейчас Вы признаете, что формированию атмосферы ненависти способствовала также власть?
— Ни одно выступление нельзя рассматривать в отрыве от контекста. Только в этом случае будет ясно, о чем я тогда говорил. Я готов обосновать любую высказанную мной мысль и доказать, что действительность соответствовала тому, что я говорил. Атмосфера нетерпимости в Армении начала формироваться много лет назад. На вышеупомянутом заседании парламента я вспомнил о событиях 1996 года. Думаю, мы никогда не должны забывать ни об этих событиях, ни о событиях 1-2 марта, чтобы это больше не повторилось. По моему убеждению, все это свидетельствует о том, что на протяжении почти всего периода независимости атмосфера нетерпимости нагнеталась все больше и больше. “Вклад” в это дело внесли многие деятели, структуры, партии. В конечном счете ответственность за сегодняшнюю атмосферу в политической сфере несут все политические силы, это очевидно. Но я убежден, что особого накала атмосфера нетерпимости достигла в октябре 2007-го. Многие, в том числе те, кто не занимался политикой, заметили, что в период, предшествовавший последним президентским выборам, пропаганда ненависти приобрела новое качество. Именно этим и был обусловлен трагический исход событий. Сегодня общество должно отказаться от ненависти, ложи, обмана, непрекращающейся череды обвинений, чтобы по завершении следующего космического цикла все эти явления не повторились.