считает бывший член комитета “Карабах” Самсон Казарян
— Начавшийся месяц назад судебный процесс по “Делу семи” топчется на месте. В чем, на Ваш взгляд, причина затягивания судебного разбирательства?
— А разве там есть дело, чтобы еще и разбирать его? Это дело сфабриковано, потому процесс и не начинается. Кстати, я тоже присоединился к акции “Следующий – я”. Почему и меня не задерживают? Пусть меня арестуют, я тоже один из них. Ребята ведут себя правильно, я бы на их месте вел себя так же.
— Ироничное отношение к суду и судье, наверное, можно понять, но ругательства…
— Никто не может гарантировать, что в такой момент и под воздействием эмоций он будет вести себя сдержанно. Я знаю их всех, с ними можно часами беседовать, дискутировать и не услышать ни одного оскорбительного слова.
— Как Вы думаете, чем все это закончится?
— Мне кажется, власти решают одну задачу: довести судебный процесс до конца, вынести нужный им приговор и держать общество в атмосфере страха и ужаса. Они делают все, чтобы судебный процесс продолжился без ребят и приговор был зачитан в их отсутствие. Другого способа сохранить власть у них нет.
— И это удастся?
— Я думаю, нет, поскольку нормальное общество не потерпит этого и выразит протест.
— На ваш взгляд, как будут развиваться внутриполитические процессы?
— Мы оказались в трудной ситуации – мартовские события, кризис… Во всех случаях единственным выходом из этого положения я считаю формирование легитимной власти. Для того, чтобы противостоять внешним вызовам, необходимо, чтобы сопротивление наш народа возросло, а единственный путь к этому – формирование легитимной власти. Нам нужны внеочередные выборы, которые сформируют легитимную власть, независимо от того, кто будет избран.
— Вы не считаете обязательным избрание Левона Тер-Петросяна?
— Кого изберет народ. Лишь бы была легитимная власть. Если Вазген Манукян сможет, пусть будет избран он. Если народ изберет его.
— А Вы бы голосовали за Вазгена Манукяна?
— Нет.
— Когда Вы в последний раз встречались с Вазгеном Манукяном?
— В конце декабря 2007 года. Избирательная кампания уже началась, я встретил его и сказал, что не вижу никакой разницы между его поведением и поведением Арташеса Гегамяна.
— Какой последовал ответ?
— Ну, попытался смягчить – мол, не надо обострять разговор, поговорим после новогодних праздников, впереди еще 19 февраля (день президентских выборов. – Н.Г.).
— А после 19 февраля не встречались?
— Нет.
— Как Вы расцениваете поведение своего бывшего товарища в частности в поствыборный период?
— Спросите его, способствовал ли он своим поведением событиям 1 марта.
— А Вы что думаете?
— Способствовал, потому что не был с народом.
— В конце года напряженная ситуация возникла и вокруг урегулирования нагорно-карабахского конфликта…
— Вот как раз ради Карабаха нам и нужна легитимная власть. Очевидно, что внешним силам выгодна власть в лице Сержа, выгодна личность в статусе Сержа, с которой можно договариваться обо всем. По любому вопросу они смогут найти выход в ущерб Армении, поскольку Серж готов на уступки. Ситуация такая, он вынужден подобным образом удерживать власть.
— Считаете ли Вы возможным возобновление военных действий?
— Нет, этим путем вопрос не решится. Азербайджан не пойдет на такой шаг.
— Алиев всегда заявляет о своей готовности к силовому решению проблемы.
— Мало ли что он заявляет.