Так супруга политзаключенного Мясника Малхасяна, Анна Малхасян, называет тех депутатов и представителей интеллигенции, которые ждут приговора по «Делу семи»
— Что Вы думаете о событиях, происходящих вокруг «Дела семи»?
— Я думаю, суд заинтересован в затягивании судебного процесса, поскольку они хорошо понимают, что все основано на лжи. Весь ход предварительного следствия и обвинительное заключение по данному делу не имеют никакого отношения к находящимся под арестом семи лицам. Власти добились того, чтобы родные арестованных не находились в зале. Они делали все, чтобы мы даже у здания суда не стояли. Но они ничего не добились, только еще больше опорочили свое имя. Мы все равно будем собираться, даже если нам придется ждать на улице. Не имея каких-либо показаний против моего мужа, его до августа незаконно держали под арестом. После этого в отделение полиции были насильно доставлены какие-то люди, которые под диктовку следователей дали определенные показания. А защищавшего границы нашей страны солдата Карена Айрапетяна, который отказался давать показания, лишили права служить и осудили на два года. Моего брата записали как водителя моего мужа и осудили к 1,5 годам лишения свободы. Но и Мясник, и мой брат 1 марта находились дома, они не были ночью на площади перед оперным театром. Это могут подтвердить очень многие. У всех семерых чистое прошлое, каждый из них внес свой вклад в дело становления Республики Армения. В судьбоносное для нашей страны время мой муж бросил педагогическую деятельность и пошел защищать родину. Абсурд в том, что по меньшей мере двое из семи арестованных — Шант Арутюнян и Григор Воскерчян — не были знакомы с моим мужем, следовательно не могли организовать захват власти, тем более, что мой муж был во власти. В противоположность депутатам, которые предпочли уйти в подполье, Мясник, Сасун, Акоп пошли к своим избирателям и встали рядом с ними. Это их право.
— Инициатива оппозиционной фракции «Наследие» созвать внеочередное заседание парламента провалилась. Между тем это был шаг навстречу заявлению арестованных депутатов, которые хотели, чтобы генпрокурор попытался более аргументированно представить необходимость их ареста. Что Вы можете сказать по этому поводу?
— Многие из тех депутатов, которые не поставили свои подписи под этой инициативой, хорошо знают и моего мужа, и нашу семью. И все эти закулисные разговоры о том, что они якобы друзья, ложь. Это была возможность исправить свою ошибку, но — увы… Никто и никогда не имеет права говорить: мы друзья. Если у генпрокурора были обоснованные факты, ему следовало еще раз доказать, что эти депутаты совершили преступление. Но если даже для проведения внеочередного заседания не набралось необходимого количества подписей, то о чем вообще можно говорить. Многие депутаты, даже некоторые представители интеллигенции заявляют, что ждут завершения судебного процесса. Я бы назвала их лицемерами. Разве они не знают, что творится в судах. Смбат Айвазян и другие были осуждены без каких-либо оснований. Где гарантия, что то же самое не произойдет в отношении семи лиц. Этот вопрос не может быть решен в правовом поле.
— Удастся ли сломить политзаключенных с помощью насилия?
— Нет, не удастся, прежде всего потому, что они не виновны. Они перенесли много трудностей, перенесут и это испытание.
— По различным поводам общественность надеялась, что президент объявит амнистию для всех тех, кто арестован по делу «1 марта». Но президент, пожалуй, настроен более чем радикально…
— Этот вопрос обязательно должен быть решен. Я думаю, амнистия тоже решение.
— Значит Вы не теряете надежду?
— Нет.
— Как долго может продолжаться эта ситуация?
— Мы терпеливо ждем, несмотря на все трудности.
— Многие надеялись, что армянская делегация в ПАСЕ лишится права голоса, в отношении страны будут применены санкции, что позволило бы быстро решить вопрос политзаключенных. Однако ПАСЕ продлила срок, выделенный нам на исправление.
— ПАСЕ ничего не может решить. Эти вопросы должны решаться внутри страны. И дать решение этим вопросам обязаны те, кто имеет на это полномочия.
— Вы не устали от борьбы, которая продолжается уже год?
— Мы не устали и не устанем бороться за свободу наших мужей. Каждую пятницу перед зданием генпрокуратуры проходят акции протеста. В них участвуют жены и родные политзаключенных, к нам присоединяются и другие люди. Мы будем собираться до тех пор, пока вопрос не получит своего решения.
— Собираетесь ли Вы принять участие в предстоящем 1 марта митинге и связываете ли какие-то надежды с новой активизацией политического поля?
— В митинге приму участие прежде всего для того, чтобы почтить память 10 жертв. Мне интересно, какие решения предлагают в оппозиционном поле. Обе стороны — и оппозиция, и власть — слушают и терпеливо ждут. Между тем решается судьба семей.
— Что бы Вы пожелали своему мужу?
— Прежде всего скорейшего освобождения. Перед сном я молюсь об их здоровье и крепости духа, а нам желаю терпения. 15 февраля — день рождения моего мужа, и вся наша семья мечтает о том, чтобы в этот день он был с нами.