“Виноваты мы все”

признался в интервью “Аравоту” председатель правления Союза ополченцев “Еркрапа” Манвел Григорян
      — Кем для Вас является Спарапет (министр обороны, глава правительства РА Вазген Саркисян, расстрелянный во время теракта в армянском парламенте 27 октября 1999 г.- ред.)?
      — Великим человеком, личностью, настоящим армянином – по своему духу, мышлению, по делам. 
      — Является ли сегодняшняя Армения той страной, о которой мечтал Вазген Саркисян?
      — До той Армении, о которой мечтал Вазген Саркисян, очень далеко, и для этого еще многое предстоит сделать. Его мечта осталась неосуществленной, но найдутся люди, и они уже есть, которые претворят в жизнь его мечту.
      — А когда придет время создания такой Армении? 
      — Когда наш народ объединится.
      — 1 марта 2008 года мы были едины?
      — (После долгих раздумий). А ты думаешь, мы были едины? 
      — Нет.
      — Мы и сейчас не едины. Если объединимся, все будет хорошо.
      — А во время Карабахской войны?
      — Тогда тоже были люди, которые не способствовали единству. Просто в то время хороших, беззаветно преданных людей было много, поэтому мы и добились успеха, победы.
      — Вы встречались или разговаривали с Акопом Акопяном, Сасуном Микаеляном и другими (ополченцы, арестованные в связи с событиями 1 марта 2008 г.)? Знаете, как они? 
      — Их пока не отпускают, чтобы мы встретились и поговорили.
      — А как Вы думаете, они виноваты или нет?
      — Они считают, что не виноваты, у них свои политические взгляды. Сегодня, как я понимаю, это из-за политических взглядов. 
      — Будут ли они освобождены?
      — Они должны захотеть, чтобы их отпустили.
      — То есть написать прошение о помиловании?
      — Ну почему прошение.
      — А что тогда они должны сделать? 
      — Отсидеть. 
      — Левон Тер-Петросян (первый президент РА и лидер армянской оппозиции. – ред.) сказал, что слова “восстание”, “революция” должны быть исключены из нашего лексикона. Вы с этим согласны?
      — А разве вы только об этом слышите? Человек говорил об этом еще несколько лет назад. Когда это он заявлял, что страну нужно взять посредством восстания, насилия?
      — А что произошло 1 марта?
      — Неорганизованность. 
      — С чьей стороны – власти или оппозиции?
      — Виноваты были обе стороны. Поскольку есть жертвы, то это уже не имеет значения. Обе стороны должны чувствовать себя виноватыми и не допускать больше подобных ошибок.
      — Если опять начнется война, народ объединится?
      — Да.
      — Говорят, должны вернуть какие-то территории. 
      — Карабах – независимое, свободное государство, созданное ценой крови. О чем вы спрашиваете? Я от турок так часто не слышу о возвращении территорий, как от армян – отдаем, отдаем… Кому не больно отдавать, пусть отдает.
      — А сегодня во власти есть люди, которые хотят вернуть территории?
      — Я такого армянина не знаю. А если такой человек и есть, то он для меня не армянин, независимо от того, находится он во власти или в оппозиции.
      — Что довело нас до ситуации, когда людей стали расстреливать уже днем?
      — Отсутствие веры.
      — В Бога?
      — Нет. В закон, в государство, государственность, в самого себя. 
      — А в чем Вы видите выход?
      — Если мы начнем лучше относиться друг к другу, то преодолеем трудности.