Нормализация отношений для Турции не такое уж необходимое и срочное дело

Интервью с аналитиком Центра стратегического анализа «Spectrum», подполковником в отставке Сергеем Саркисяном

— Насколько реально претворение в жизнь «Кавказской платформы безопасности», предложенной Турцией?

— Функционирование «Кавказской платформы безопасности и стабильности» в качестве регионального аналога ОБСЕ вряд ли возможно – в первую очередь, из-за сложных, зачастую антагонистических и непримиримых взаимоотношений между всеми пятью государствами, которым предложено войти в ее структуру; абсолютно противоположных интересов и целей, стоящих перед ними, а также из-за непривлечения к участию (по крайней мере, пока) Ирана.  Хотя наложение интересов Тегерана еще больше усложнит принятие консенсусных решений.

С момента распада СССР Турция время от времени выступала с предложениями создания некой подобной структуры, которые отличались лишь расстановкой акцентов. В настоящий момент своей очередной инициативой Турция, по большому счету, предлагает России раздел сфер влияния в регионе Южного Кавказа. Однако для России это предложение привлекательно по несколько иным причинам.

Во-первых, участие в подобной региональной структуре будет свидетельствовать о ее готовности к проведению совместно со всеми странами региона скоординированной региональной политики, что очень актуально после ее жесткого вмешательства в войну в Южной Осетии в августе 2008 года.

Во-вторых, даст Москве дополнительный инструмент по проведению совместно с Анкарой политики, ограничивающей, насколько это возможно, экономическое, политическое и военное присутствие в регионе Южного Кавказа внерегиональных сил, и прежде всего, США. Такое совпадение интересов России и Турции уже не первый год наблюдается по вопросу присутствия иностранных военно-морских сил в Черном море.

В-третьих, Москва надеется, что участие Турции совместно с Россией в новой региональной организации приведет к проведению Анкарой более сбалансированной, менее НАТО-ориентированной политики.

В-четвертых, послужит дальнейшему росту двустороннего экономического сотрудничества, в частности, в области энергетики, поставок и транзита нефти и газа, развития транспортных коммуникаций.

Немаловажно, что в ситуации конфронтационного противостояния Тбилиси с Москвой, усиление экономического присутствия в Грузии Турции и Азербайджана неминуемо будет спроецировано и в политическую плоскость, в первую очередь, в сферу ее внутренней региональной политики, в частности, на проблемы в азербайджанонаселенном регионе Квемо Картли. А это, в свою очередь – к усилению там центробежных настроений, в перспективе, возможно, к федерализации страны, не исключено, что и к ее распаду. Это в определенном смысле совпадает с интересами России в Грузии, но по многим аспектам расходится с долгосрочными интересами Армении, даже с учетом перспектив развития схожих процессов в армянонаселенном Джавахке.

В любом случае, вне зависимости от перспектив жизнеспособности и функциональности «Кавказской платформы безопасности и стабильности», Турция уже получает определенные политические имиджевые дивиденды от самого выдвижения идеи ее создания, поэтому ее можно рассматривать и как элемент продолжающейся информационной войны. Активизация внешней политики Турции, поиск и нахождение ею новых точек соприкосновения с интересами России (будь то в рамках «Кавказской платформы безопасности и стабильности» или в похожей на нее какой-нибудь другой структуре), повышение уровня стратегического партнерства Анкары и Москвы делают необходимым проведение Ереваном сбалансированной, многовариантной и разновекторной, стратегически выверенной политики.

— Насколько эффективными могут быть силы оперативного реагирования стран ОДКБ, и что, какие именно процессы, стали основным двигателем для решения об их создании?

— Создание Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ служит, в первую очередь, дальнейшему укреплению военной составляющей сотрудничества стран-членов Организации, и в целом, более тесной интеграции между ними, а также общему усилению этой организации на международной арене.

Усиление ОДКБ является одной из основных задач Москвы, поскольку именно этой организации в новой концепции внешней политики России отводится роль «ключевого инструмента поддержания стабильности и обеспечения безопасности на пространстве СНГ».

Как представляется, именно ОДКБ станет той базой, на которой она будет строить союзнические отношения со своими стратегическими партнерами. Без участия в деятельности ОДКБ возможность построения таких отношений представляется сомнительной.

Однако надо понимать, что в случае возобновления Азербайджаном активных боевых действий в зоне Нагорно-Карабахского конфликта, во избежание дополнительных международных проблем они вряд ли выйдут за пределы территории бывшей Азербайджанской Советской Социалистической Республики, и ни о каком задействовании статьи  4 (о коллективной обороне) Договора  о коллективной безопасности говорить не придется. Здесь важен даже не сам факт гипотетически возможного вовлечения в боевые действия, в первую очередь, размещенных на территории Армении ВС РФ, а возникновение нежелательного для Москвы политического кризиса ОДКБ, когда другие государства-члены организации, скорее всего, займут (в основном, по экономическим (нефтегазовым) и конфессиональным причинам) нейтральную позицию по отношению к военному конфликту между Азербайджаном и Арменией.

Вместе с тем, помощь Армении как своему союзнику по ОДКБ может быть оказана, в первую очередь, Россией, и по другим схемам, не менее эффективным.

Членство в ОДКБ является одним из основных факторов, определяющих обороноспособность Армении, боеготовность и боеспособность ее вооруженных сил. А приобретение и совершенствование частями и подразделениями ВС Армении в формате КСБР ОДКБ умения быстро и своевременно реагировать на дестабилизацию военной обстановки станет еще одним фактором сдерживания от попыток разрешения Нагорно-Карабахского конфликта военным путем.

— Какое место занимают Армения, Азербайджан и Грузия в российско-американских взаимоотношениях в целом,  и насколько адекватно воспринимается это место в Армении?

— Я бы не переоценивал роль и место Южного Кавказа в российско-американских взаимоотношениях на уровне геополитики, которые находятся под воздействием более серьезных, глобальных вызовов – хотя бы по вопросам отношений с Ираном, его ядерной программы, необходимости обновления договоров по ПРО, СНВ, ДОВСЕ, координации совместной борьбы с международным терроризмом, ситуацией в Афганистане и т.п.

Конечно, интерес к региону резко возрастает в случае дестабилизации военно-политической ситуации в регионе, что и показала пятидневная война в Южной Осетии и Абхазии. Однако если Россия как часть Кавказа в большей степени вовлечена в региональные, межгосударственные и внутриполитические процессы, то США в нынешней ситуации заинтересованы, в первую очередь, в эволюционном развитии региональных процессов,  без резкой эскалации напряженности до состояния, которое может поставить под угрозу осуществление в регионе экономических и военно-политических проектов.

С этой точки зрения, как мне кажется, роль и значение региона Южного Кавказа в американо-российских отношениях все же остаются недооцененными как Вашингтоном, так и Москвой, в том числе, и по причине недопонимания ими конфликтного потенциала региона, географии как уже обозначенных, так и латентных конфликтов.

— Верите ли Вы в нормализацию армяно-турецких взаимоотношений, и как это может повлиять на азербайджано-турецких отношениях.  

— Армения неоднократно официально заявляла о готовности нормализации отношений с Турцией без всяких предварительных условий. К сожалению, реальная нормализация турецко-армянских отношений возможна только тогда, когда Анкара «выжмет» из ситуации, и в первую очередь, от закрытых границ с Арменией, максимум возможного. Нормализация отношений не является для Турции таким уж необходимым и срочным делом, и в условиях развития глобального экономического кризиса Анкара не упустит возможности сперва оценить его последствия для Еревана, поскольку в силу своего геоэкономического положения Армения является более уязвимой, и может понести более ощутимые потери.

Что касается влияния турецко-армянских отношений на азербайджано-турецкие, то в настоящее время нет объективных или субъективных причин для совершения Анкарой шагов, которые могут нанести ущерб ее отношениям с Баку. И дело здесь не просто в пресловутой констатации факта «Один народ – два государства», а в степени значимости, роли и месте Азербайджана в системе взаимоотношений Турции с Грузией, Ираном, Арменией, государствами Центральной Азии, но особенно – в контексте осуществления Анкарой долгосрочной политики неопантюркизма.