— Насколько реально претворение в жизнь «Кавказской платформы безопасности», предложенной Турцией?

— Реализация «Кавказской платформы безопасности», как и любой другой модели урегулирования конфликтов на Южном Кавказе, возможна лишь после того, как весь регион, то есть составляющие его три республики войдут в единую систему безопасности – НАТО или ОДКБ. Проще говоря, регион должен стать сферой интересов лишь одной стороны, как, например, было во времена СССР, безраздельно властвовавшего на этой территории. Так как в ближайшем будущем такая ситуация имеет мало шансов на осуществление, то «Кавказская платформа безопасности» это всего лишь инструмент воздействия Турции и России на США и Запад в целом, с помощью которого две страны будут стремиться скорее решать свои проблемы с Западом, чем выстраивать новую систему безопасности на Кавказе. Присутствие Запада, особенно США в регионе, военное и экономическое сотрудничество с Грузией и Азербайджаном достигло той точки, откат от которой маловероятен. Реализация «Кавказской платформы безопасности» будет означать укрепление позиций России в регионе, что вряд ли входит в планы США.

— Насколько эффективными могут быть силы оперативного реагирования стран ОДКБ, и что, какие именно процессы стали основным двигателем для такого решения?

— Силы оперативного реагирования стран ОДКБ по своей эффективности уступают и еще длительное время будут уступать эффективности даже такой инертной организации, как СНГ. Мандат этих сил, состоящих в основном из российских военнослужащих, по словам их организаторов, будет распространяться на борьбу с терроризмом, охрану общих границ,  борьбу с распространением наркотиков и т.д., и не касаться конфликтных зон. Вообще, как представляется, география деятельности этих сил – Центральная Азия, да и то, с учетом особой роли Узбекистана (наблюдатель) и Туркменистана (нейтральная страна). В этой же зоне уже действует более эффективная политическая организация Шанхайская организация сотрудничества, которая уже успела провести масштабные военные учения. Однако в этой организации идет борьба за лидерство между Китаем и Россией. Не исключено, что силы оперативного реагирования стран ОДКБ – молчаливый, но красноречивый ответ амбициям Китая. Кроме того, это весьма эффективная и юридически обоснованная причина расширения присутствия России в этом регионе, являющимся выходом на многие страны Азии.

— Какое место занимают Армения, Азербайджан и Грузия в российско-американских взаимоотношениях в целом,  и насколько адекватно воспринимается это место в  Азербайджане?

— Формально, и это закреплено международными документами, Россия и США – главные посредники в переговорных процессах по урегулированию трех конфликтов на Южном Кавказе. На деле, именно противоречия интересов этих стран препятствуют разрешению этих конфликтов. Россия «одной ногой» уже ушла с Южного Кавказа, США «одной ногой» уже вступили в регион. Такая ситуация может продолжаться очень долго, если не какие-то чрезвычайные события. Сегодня после августовской войны Грузия полностью ушла под зонтик США, Армения является стратегическим партнером России и членом ОДКБ, Азербайджан лавирует между двумя странами. Углубление кризиса в Армении, новая война России с Грузией, которая «вдруг нападет» на Абхазию, реализация энергетического проекта НАБУККО (Nabucco) и ряд других «неожиданных событий» (война Армении и Азербайджана, к примеру) могут изменить ситуацию в регионе и поменять глобальные политические ориентиры стран Южного Кавказа.

 
— Верите ли Вы в нормализацию армяно-турецких взаимоотношений, и как это может повлиять на азербайджано-турецкие отношения?  

— Судя по тем скудным сообщениям, которые проникают в прессу, армяно-турецкий диалог при молчаливом согласии России достиг весьма интенсивной фазы, после которой можно ожидать некоторый прорыв. Речь, скорее всего, идет о разблокировании армяно-турецкой границы, установлении дипломатических отношений между двумя странами и широком экономическом сотрудничестве. Вопрос о «камне преткновения» — «геноциде» — можно ловко обойти – создав совместную комиссию по изучению этого вопроса. Для переживающей экономический кризис Армении есть резон принять этот формат, тем более, если по оккупированным территориям Азербайджана Турция займет более «мягкую» позицию. Россия тоже будет готова к такому ходу событий, если у нее в руках останутся важные рычаги влияния на этот диалог. Официальный Азербайджан неоднократно заявлял о том, что такой ход событий для него неприемлем, хотя трудно понять, что потеряет наша страна в случае улучшения отношений Анкары и Еревана. Напротив, Турция более эффективно может участвовать в переговорном процессе и даже стать гарантом безопасности Армении. Опять же и в этом диалоге пока не известна истинная позиция Запада (США), от которой многое зависит.

Интервью Тараны Кязымовой