“Нам ничего не удалось установить”

   — В соответствии резолюцией 1677 ПАСЕ центр тяжести независимого и беспристрастного расследования событий 1-2 марта, перемещается, пожалуй, в сторону временной парламентской комиссии. Что Вы думаете по этому поводу?   
      — Я сожалею, что ПАСЕ с таким опозданием обратилась к комиссии. В предыдущих резолюциях о временной парламентской комиссии упоминалось лишь вскользь, отмечалось даже, что пока невозможно дать оценку нашей работе. Я думаю, что это хоть и запоздалый, но важный шаг. Более того, я считаю, что внепарламентская оппозиция и партия “Наследие”, основываясь на резолюции, должны стремиться участвовать хотя бы в заключительных работах комиссии, что даст им возможность добиться обсуждения своих точек зрения и в отдельных случаях, почему нет, отразить их в заключении. Тем не менее, если бы такой подход был проявлен раньше, когда комиссия только формировалась, мы были бы гораздо ближе к установлению истины, чем сегодня. Что касается выяснения обстоятельств убийств или смерти, то рычаги и функции комиссии сегодня исчерпаны, и нужно констатировать, что в этом вопросе у нас нет подвижек.
      — Но ведь комиссии переданы изучения Группы по сбору фактов, которые составляют 2000 страниц. Неужели в этих материалах нет новых подробностей обстоятельств смерти жертв мартовских событий? 
      — Я не знаком со всеми материалами, однако мне кажется, что ничего нового эти изучения нам не дадут. Почему? Во-первых, должен быть проведен тщательнейший анализ обстоятельств смерти, дана правовая оценка действиям, что, по сути, является основной функцией органа предварительного следствия. Что касается работы Группы по сбору фактов, которую я оцениваю положительно и которая, на мой взгляд, может пригодиться органу предварительного следствия, то ее материлы не содержат подробностей, которые позволили бы представить в официальном заключении обстоятельства гибели людей и назвать виновных. И хотя приведены имена тех, кто применил спецсредство “Черемуха”, уголовное преследование в отношении них должен осуществить орган предварительного следствия.
      — Вы утверждаете, что доклады, которые передали парламентской комиссии члены Группы по сбору фактов, скажем относительно применения спецсредств, не содержат досточных подробностей и анализа?  
      — В проделанной работе я вижу две ошибки. Во-первых, был использован документ, который нельзя назвать правовым. Речь идет об утвержденном еще в советское время приказе о применении спецсредств. По законам Республики Армении этот документ не имеет правовой силы. И если полиция руководствовалась данным приказом, то именно она и допустила ошибку, поскольку не имела права использовать эти спецсредства. А если ссылку на приказ сделала Группа по сбору фактов, то она ошиблась вдвойне. Второе важное обстоятельство состоит в том, что не дана оценка правомочности и пропорциональности использования спецсредств. Так, если по закону полицейский может использовать также приспособления для защиты, то необходимо было установить степень пропорциональности использования подобных средств. То есть в данном случае спецсредство следует рассматривать как инструмент, с помощью которого полицейский, не имея другой возможности, пытался защитить себя. Однако мы не имеем какое-либо  изучение вопроса об адекватности использования спецсредства.
      — ПАСЕ приветствовала решение президента РА потребовать от генпрокурора представить временной парламентской комиссии отчет о расследовании 10 случаев смерти. Вам известно о таком решении и как Вы представляете отчет в условиях, когда комиссия уже не собирается проводить заседания (председатель комиссии Самвел Никоян не хочет приглашать на обсуждение даже применивших спецсредство 3 лиц), поскольку занята только подготовкой доклада? 
      — Я тоже считаю, что приглашать этих людей на заседание комиссии не имеет смысла. На данном этапе их приглашение в комиссию я не считаю важным и существенным. Во-первых, мы встречались с этими людьми, во-вторых, по этому поводу мы располагаем информацией Группы по сбору фактов. Ничего нового в этом направлении комиссия не сможет выяснить. Излишняя напряженность в этом вопросе, я думаю, не целесообразна. Будет лучше, если мы сможем отразить в нашем заключении все имеющиеся материалы и передать этот документ органу предварительного следствия. Что касается отчета генпрокурора РА, то ссылка на это в резолюции ПАСЕ стала для меня неожиданностью. Я с довлетворением воспринял решение президента РА, но сожалею, что об этом мы узнаем только из документов ПАСЕ. Считаю, что этот отчет должен быть представлен как можно раньше. Также считаю очень важным, чтобы во время представления отчета генпрокурора присутствовали представители парламентской и внепарламентской оппозиции. 
      — В новой резолюции ПАСЕ содержится оговорка относительно временной парламентской комиссии. В частности, указано, что из ее итогового доклада “станет ясно, соблюдены ли критерии беспристрастности и доверия и есть ли необходимость в проведении дополнительного расследования”. Как Вам кажется, будет ли соответствовать этим критериям доклад, который предусматривается обнародовать осенью, если уже сегодня Вы признаете, что по обстоятельствам гибели жертв комиссии мало что удалось установить, если не сказать ничего?  
      — Я согласен с последней оценкой: нам ничего не удалось выяснить об обстоятельствах смерти. И основная причина, на мой взгляд, вызвана неудовлетворительным поведением органа предварительного следствия. На мой взгляд, орган предварительного следствия был обязан к сегодняшнему дню раскрыть дело. С другой стороны, если ПАСЕ собирается обусловить беспристрастность нашей комиссии установлением обстоятельств гибели жертв, то Ассамблея глубоко ошибается. В ходе визита в Ереван комиссара по правам человека СЕ Томаса Хаммарберга тоже неоднократно отмечалось, что этот вопрос в основном (если не сказать полностью) обусловлен эффективностью работы органа предварительного следствия, а не парламентской комиссии, которая могла лишь оказывать содействие.