Какого армянина ни спроси, любой скажет: я пойду воевать, утверждает Галуст Саакян
На недавней пресс-конференции экс-министр обороны Нагорно-Карабахской Республики Самвел Бабаян заявил, что Азербайджан готовится к войне, но ничего не выиграет, наоборот, будет оттеснен по ту стороны реки Кура и получит тысячи беженцев. Эти слова мы напомнили заместителю председателя правящей Республиканской партии Армении Галусту Саакяну, чтобы выяснить: в случае вероятной войны отправятся ли воевать также добровольцы, как это было во время арцахской войны, когда по призыву Вазгена Саркисяна сформировался полк смертников? Пойдут ли защищать Арцах и Армению сыновья и родные высокопоставленных чиновников и депутатов от партии “Процветающая Армения” и Республиканской партии? “Карабахская война проходила в других геополитических условиях. Не только у нас, но и в других странах бывшего Союза сформировались определенные движения отрядов, фидаинские движения. Что касается того, пойдут из народа воевать или нет, то я верю в зов крови нашей нации. Это есть не только во мне и в Самвеле Бабаяне. Это есть в крови каждого армянского крестьянина”. Мы пояснили, что имеем в виду не крестьян и рядовых граждан, а сыновей представителей элиты Республиканской партии и “Процветающей Армении”? У Галуста Саакяна нашелся ответ и на этот вопрос: “Сегодня какого армянина ни спросил, любой скажет: я пойду воевать. Время рождает героев, в истории наш народ всегда шел по пути проявления героизма. Возможно, предателей будет больше, но герои обязательно найдутся”.
Руководитель парламентской фракции РПА коснулся также действий партии “Наследие”: “Недавно “Наследие” написала письмо президенту страны – мол, уйдите в отставку и проведите новые выборы, поскольку есть группа людей, которые либо не имели отношения к Карабаху, либо имели частичное отношение и не знают историю своих предков. Основателем “Наследия” является Раффи Ованнисян. В 92-ом именно он поставил подпись под документом Комитета министров. А в документе было написано, что Карабах остается в составе Азербайджана. Сегодня “Наследие” пользуется нашим “оружием” и, как и мы, заявляет: Карабах – наш, и требует отставки. А в 92-ом первой зарегистрированной партией была Республиканская партия, и покойный Ашот Навасардян вместе с оппозиционными силами требовал, чтобы наше государство признало независимость Карабаха. Если бы мы тогда признали, то сегодня наш дипломатический корпус шел бы другим путем”.
Приведенные заявления Г.Саакяна прокомментировала также депутат парламентской фракции “Наследие” Лариса Алавердян. Вот что она сказала в беседе с нами: “Интересно, что в 92-ом признание было настолько актуальным, а сегодня, когда мы дошли до Мадридских принципов, оно вдруг утратило актуальность, и сейчас признание как необходимый шаг лидер правящей фракции столь странным образом отодвигает назад. Если это всего лишь сцена политической ревности, то я призываю отложить все в сторону и приступить к серьезному обсуждению вопроса о том, почему парламент проголосовал против нашего предложения о признании”. В 92-ом Лариса Алавердян была в парламенте главным экспертом специальной комиссии по вопросам Нагорного Карабаха. “Да, такой документ был,- отметила г-жа Алавердян. – Он удостоился многочисленных откликов, в том числе со стороны Жирайра Липаритяна. Он тогда сказал, что это начало процесса, и поскольку перед нами стоит задача урегулирования конфликтов в рамках ОБСЕ, то это носит положительный характер. Мое мнение отрицательное. Что касается документа Комитета министров, то должна сказать, что, независимо от того, кто под чем подписался, не надо забывать, что подписывало государство, а не министр. Во-вторых, даже перед подписанием Раффи Ованнисян пошел на беспрецедентный шаг. Он направил министру иностранных дел Нагорно-Карабахской Республики заявление о признании НКР, которое должно было быть официально представлено в ООН. И этот документ был официально распространен. Это был единственный документ, который был распространен в ООН лично Раффи Ованнисяном, тогда еще министром ИД. Что касается выступлений г-на Саакяна, то они свидетельствуют о том, что до сих пор в вопросах государственного значения превалирует логика межличностных отношений”.