“Никоян потерял себя”

  Вчера после многомесячного перерыва временная парламентская комиссия по изучению событий 1 марта созвала пленарное заседание, на котором обсудила не только вопросы, касающиеся будущего доклада комиссии, но и представленный 24 августа в комиссию четвертый доклад оппозиционных членов бывшей Группы по сбору фактов и приложенный к нему документ. Напомним, что в документе были указаны имена тех высокопоставленных должностных лиц и депутатов-олигархов, чьи бритоголовые охранники получили в министерстве обороны форму и участвовали в мартовских событиях. Для получения комментария по поводу поставленных в комиссии вопросов корреспондент “Аравота” обратилась вчера к члену Группы, соавтору доклада Седе Сафарян.    
       — Вчера выяснилось, что в своем окончательном докладе комиссия Национального Собрания представит оценки предвыборного этапа президентских выборов 2008 г. и периода до 1 марта. Подготовивший эту часть доклада, представитель фракции “Процветающая Армения” Арам Сафарян сказал, что в своих оценках комиссия будет опираться на оценки европейских наблюдательских миссий.  
       — Если речь идет об оценках международных наблюдательских структур, то в них выборам даны достаточно жесткие оценки. Следовательно комиссии нужно будет сохранить баланс и сказать также, что во время выборов имели место многочисленные фальсификации, которые наблюдатели зафиксировали. А в связи с их последствиями представить также подходы общества. Но если они (комиссия) решили вернуться назад, чтобы в выгодном им свете представить причинно-следственную связь имеющихся проблем, это их дело. Но такое поведение комиссии тоже свидетельствует о том, что она не может представить объективное заключение. 
       Временная комиссия намерена обратиться к Армянскому Национальномму Конгрессу и к авторам докладам, Вам и Андранику Кочаряну, с предложением сотрудничать в вопросе изучения фактов, представленных в четвертом докладе. Вы готовы принять это предложение?  
       — Да, я готова, пойдем проверять склады Минобороны, что тут такого. Но я удивляюсь, почему люди недоумевают по поводу того, что их имена появились в газетах, если эти имена муссировались, соответствующие сведения появились в газетах сразу после событий 1 марта. Говорят, в докладе выдвинуты серьезные обвинения. Позвольте спросить, в чем состоит серьезное обвинение? В том, что нам не позволили пройти на склад? Имена назвали не мы, а Конгресс еще год назад. И если кто-то это тяжело переживает, пусть бы переживал тогда и решил свои проблемы. Какое это имеет отношение к нам, мы всего лишь пошли проверять предоставленную нам информацию, но нам не позволили. Кто-нибудь, в том числе мы, авторы доклада, говорил, что переданная Группе информация проверена или что указанные лица 100-процентно получили эту форму? Никто не может это констатировать. Я не намерена защищаться, поскольку отвечаю за свои слова.   
       — Никоян выразил недовольство также тем, что Конгресс несколько месяцев назад представил этот документ международным структурам и Группе по сбору фактов, а комиссии – нет. Он сказал, что комиссия может обратиться также к первоисточнику, обеспечив безопасность последнего. Действительно, почему этот документ не был предоставлен  комиссии с указанием его источникп?  
       — Наверное, существовала проблема доверия. А что кажется Никояну, что сегодня народ ему доверяет или приходит сообщить, что он видел 1 марта? Конечно, не говорит. Никоян вынужден признать, что он не внушает доверия, что комиссия не внушает доверия. Это уже не мое мнение, это мнение общества. В этой стране никто не связывает надежд ни с ним, ни с комиссией. Я готова сказать ему об этом. И если бы комиссия могла работать, Группа по сбору фактов не была бы создана. 
       — В комиссии намерены “всерьез заняться изучением этого вопроса, поскольку данные действия противоречат Конституции”. Было предложено обратиться в орган предварительного следствия для того, чтобы дать ход делу? Как Вы относитесь к этому предложению?
       — Если бы органу предварительного следствия это было нужно, он уже изучил бы эти сведения на основе публикаций. Имена этих людей были опубликованы и раньше. И, наконец, в Группе эти имена имелись и были переданы комиссии. Почему они не изучили? Почему сейчас так воодушевились? Почему Никояну так не по себе? Пусть воспримут доклад так, как он написан, и не будут давать комментарии. Мотив доклада касался факта препятствования проверке вещевого склада управления по тылу Минобороны, а также тех подозрений, которые были и есть в обществе и в распоряжении Группы по сбору фактов. Группа изучила этот документ и имеющиеся в нем сведения и с целью уточнения факта незаконного выноса 1 марта конкретного количества военной формы отправилась в управление по тылу. Пусть комиссия пойдет и проверит, если ее пропустят.   
       — “Если АНК откажется, мы расценим это как клевету. Обвинения не должны оставаться без ответа. Либо это обвинение соответствует действительности, либо нет. Если соответствует, то ответственность должны нести исполнители, если нет – клеветники”. Это слова Никояна. Вы готовы к подобному развитию событий?  
       — Пусть Никоян занимается своим делом, поскольку он давно вышел из себя. И пусть не угрожает направо-налево, никто из нас его не боится. Если он хочет работать, пусть работает. Но его не назначали в комиссию адвокатом, чтобы он ради чьих-то интересов обвинял Группу или кого-то из ее членов в уголовно преследуемом деянии и угрожал им. Пусть он не возмущается вместо других. Если считают, что должны изучить, пусть изучают, пусть пойдут в воинскую чать и спросят, выдавали там форму или нет. Пусть на государственном уровне потребуют ответить на вопрос: если в этой информации не было ни слова правды, почему нам не позволили пройти на склад?