но еще и выбивает ложные показания посредством пыток
1 июля в центре Еревана, рядом с магазином “Парижский кофе”, сотрудники полиции совершили очередное нападение на молодых активистов Армянского Национального Конгресса, раздававших листовки о проведении митинга оппозиции. Одетые в основном в гражданскую одежду полицейские, применив силу, попытались отобрать у молодых оппозиционеров громкоговоритель и листовки, они также жестоко избили нескольких молодых людей, среди которых были несовершеннолетние. Трое потерпевших – Саак Мурадян, Герберт Геворкян и Тигран Аракелян, которого один из полицейского ударил по головке рукояткой пистолета, с повреждениями различной степени тяжести были доставлены в медцентр “Григор Лусаворич”. На следующий день обвинения были выдвинуты не проявившим хулиганское поведение полицейским, а потерпевшим и доставленным в больницу молодым людям. 5 июля по обвинению в оскорблении полицейского и совершении хулиганства был арестован Тигран Аракелян. Он и сегодня обвиняется в избиении чуть ли не до бессознательного состояния опера центрального отделения столичной полиции Эрика Погосяна. Заметим, что вес последнего примерно вдвое превышает вес Аракеляна. Опер рассказал органу предварительного следствия, что Тигран Аракелян, избивая его, бросил на землю и так ударил ногой по голове, что тот очнулся только в больнице и почувствовал, как у него в голове “крутятся шарики”. Что за “шарики” были в голове у опера, сказать трудно.
Между тем из-за нанесенных полицейскими ударов в голову у Тиграна Аракеляна в следственном изоляторе начало постепенно ухудшаться зрение. В связи с этим избранная в отношении него мера пресечения по указанию генпрокурора РА была изменена лишь 8 октября с учетом диагноза, поставленного главным офтальмологом Министерства здравоохранения – начинающаяся субатрофия глазного нерва. Аракеляна освободили под подписку о невыезде. Расследование по его делу продолжается. За это время были проведены три очные ставки между Тиграном и полицейскими, в том числе Эриком Погосяном. Как и ожидалось, все сотрудники полиции, фигурирующие в качестве свидетелей и потерпевших, дали одинаковые показания. В беседе с нами Тигран Аракелян сказал, что не знает, когда его дело, по которому проходит более одного десятка свидетелей-полицейских, будет передано в суд. Но он подозревает, что уголовное дело, возможно, будет заморожено и даже не дойдет до суда, что для него неприемлемо. При этом Тигран признался, что ничего не понял ни из решения о своем аресте, ни из решени об изменении меры пресечения: “Мне не кажется, что изменение меры пресечения было обусловлено гуманным отношением ко мне. Я думаю, причина в поднятом шуме, который им не был нужен. В противном случае непонятно, почему за два дня до этого Апелляционный суд отклонил ходатайство моего адвоката об изменении меры пресечения”. Тигран Аракелян выразил сомнение в том, что проходящего по его делу опера Погосяна вообще кто-либо избивал. “Там, где, по его словам, были избиты он и другие полицейские, меня не было. Я находился на расстоянии 50-70 метров от указанного ими места. Когда на наших ребят напали, я издалека увидел, что там что-то происходит и побежал в этом направлении. Рядом со мной бежали еще двое в гражданской одежде. Не дойдя до нужного места, я увидел в руках одного из них оружие. Не успел я закричать и предупредить наших ребят о том, что этот человек вооружен, как сзади меня ударили по голове. Вот и вся история и мое участие в этом инциденте”,- рассказал нам вчера Тигран Аракелян, подчеркнув, что человек с оружием был не Эрик Погосян. Лицо последнего он увидел уже после инцидента, в газете. Как получилсь, что уголовные дела были возбуждены именно против этих трех молодых людей? “Я думаю, причина в том, что именно мы пострадали и оказались в больнице. Двое из нас были несовершеннолетними, поэтому я оказался единственным, кого можно было арестовать”.
То, что после совершения беззаконий в отношении активистов оппозиции или известных политических деятелей полицейские оказываются в статусе свидетелей или потерпевших, стало уже закономерностью. Закономерностью можно считать и то, что в качестве главного “героя” в подобного рода и еще более безобразных историях часто упоминается имя Эрика Погосяна. Это именно тот опер, который до событий 1 марта проходил в качестве свидетеля по делам бывшего политзаключенного, члена политсовета партии “Республика” Смбата Айвазяна, а после мартовской трагедии как “свидетель” и “потерпевший фигурировал в делах многих политзаключенных. Одним из последних судебных процессов, на котором Погосян фигурировал в качестве “потерпевшего”, был процесс по “Делу семи”. Как видим, это уже свидетельствует о своеобразном “хобби” Э.Погосяна. Имея в виду именно данное обстоятельство, Тигран Аракелян заметил, что “оперу Эрику” противопоказано работать в полиции.
И все же самая скандальная история, связанная с “опером Погосяном”, касается факта применения пыток в отношении двух сестер 18 и 22 лет и их отца. Инцидент произошел в начале 2009 г. в центральном отделении полиции Еревана. В те дни в суде общих полномочий облати Арагацотна шел процесс по делу о сексуальном насилии в отношении несовершеннолетней девочки. На скамье подсудимых сидел житель Талина, которого обвиняли якобы в изнасиловании одной дочери и якобы в применении пыток к другой. Между тем жертва насилия утверждала, что настоящего преступика зовут Тигран. Это дело было сфабриковано в центральном отделении столичной полиции. В ходе предварительного следствия именно Эрик Погосян применил пытки по отношению к обвиняющемуся сегодня отцу и его дочерям. Погосян избивал отца и дочерей с целью добиться от них нужных показаний. И, представьте, у него это получилось. И хотя эта история получила широкую огласку, Специальная следственная служба не занялась расследованием данного факта, в результате чего Эрик Погосян продолжает работать в полиции. Наверное, потому, что он является очень ценным “потерпевшим” и “свидетелем” по делам всех политзаключенных.
На этом фоне судите сами, насколько достоверными могут быть какие-либо показания по делу той или иного гражданина, которые дает обвиняющийся в тяжком преступлении опер Эрик. В связи с этим Тигран Аракелян заметил: “Наверное, у этого Погосяна лучше всего получается совершение деяний, запрещенных уголовным законодательством – давать и выбивать ложные показания и на их основе фабриковать дела против невинных людей, превышать служебные полномочия. Он, наверное, хорошо владеет этим “ремеслом”, а потому такие дела поручают именно ему. А почему бы и нет. Ведь никто его за руку не схватит и не осудит”.