Карательная и преступная группа

 Так бывшие политзаключенные охарактеризовали судебно-правовую систему Армении 

      По инициативе общественной организации «Жены политзаключенных» вчера состоялось обсуждение на тему «Политические репрессии в Армении: взгляд изнутри». В ходе обсуждения были рассмотрены в основном вопросы, касающиеся судебно-правовой системы Армении и условий в уголовно-исполнительных учреждениях. Об этом говорили сами бывшие политзаключенные, имеющие полуторагодовой опыт непосредственного общения с упомянутой системой – бывший министр иностранных дел РА Александр Арзуманян, председатель партии «Демократическая Родина» Петрос Макеян, Григор Воскерчян, командир особого батальона «Шуши» Жирайр Сефилян. Все они пришли к общему заключению: сегодня судебно-правовая система и уголовно-исполнительные учреждения Армении обслуживают власти и руководствуются их указаниями. Эти системы превратились в преступную группу, выполняющую исключительно карательные функции. П.Макеян, который успел «посидеть» и в «Нубарашене», и в «Артике», рассказал о царящих там безобразных санитарно-гигиенических условиях, беззакониях, о применяемом к осужденным различного рода психологическом и физическом давлении, воровских правилах, собираемых с каждого заключенного 10 тысячах драмов для «общака». Те, кто находятся на свободе, не знают, что происходит в местах лишения свободы, а для тех, кто находится внутри, происходящее неприемлемо, подчеркнул Макеян. По его словам, «все незаконные действия в отношении содержащихся в УИУ заключенных организуются руководством данного учреждения в тесном сотрудничестве с так называемыми уголовными элементами». «Для нынешнего режима УИУ Армении являются серьезными звеньями для бизнеса», отметил лидер «Демократической Родины». 
      Говоря об отношении к конкретным политзаключенным в УИУ, Петрос Макеян напомнил о том, что до 4 апреля 2008 г. никто из них не имел связи с внешним миром. Увидеться с родными им разрешили только под давлением ПАСЕ. Это подтвердил и Александр Арзуманян: «Тем самым делалась попытка оказать давление на наши семьи. Это решение было пересмотрено только после приезда в Армению Группы Аго и при ее посредничестве». Арзуманян подчеркнул, что почти все государственные подразделения, выполняющие судебно-правовые функции, участвовали в событиях 1 марта, как он выразился, «во всем процессе государственного переворота”. С незаконного разрешения судов были проведены обыски в домах сотен оппозиционеров, во многих случаях основанием для осуществления репрессий в отношении них и в частности Арзуманяна служили ложные «доказательства», незаконно прослушанные телефонные разговоры, что уже далеко от всяких представлений о законности.
      А вот что рассказал Ж.Сефилян: «В тюрьмах у нас не было свободного времени. Возможно, наше появление там тоже было удачей, поскольку мы сблизи узнали тюремную жизнь и вновь убедились в том, что тюремная система не выполняет свою миссию. Она не исправляет преступника, к чему призвана, а наказывает его. Если в наших условиях человек с незапятнанной биографией окажется в тюрьме, он станет преступником. Я думаю, в будущем, после смены власти, в этой системе нам многое предстоит изменить».       
      Царящие в УИУ нравы Григор Воскерчян представил исходя из собственного опыта. По его словам, очень часто молодые люди, совершившие незначительное преступление, в случае появления в тюрьме, а тем более в одной камере с уголовниками, имеют два выхода: либо психологически сломаться, перестать существовать как индивиды и выйти из тюрьмы безвольными людьми, либо уже в тюрьме стать преступниками. Оказалось, что Воскерчян имел в виду конкретного человека, осужденного за кражу нескольких килограммов металла. Воскерчяна удивили также неграмотность и самоуверенность следователей и системы прокуратуры. «Они не видят необходимости в сборе доказательств, поскольку любое представленное ими в суды сфабрикованное дело проходит без сбора серьезных доказательств, обосновывающих обвинение. Схема очень проста: человека сажают в тюрьму и только потом начинают собирать якобы подтверждающие его вину доказательства, как это произошло конкретно в моем случае. Следователи ленились рассматривать дело, собирать доказательства. Они предпочитали ставить в камере «жучок», записывать разговоры интересовавшего их арестованного в надежде, что таким образом смогут добыть обвинительные доказательства. Именно таким способом к 5 годам лишения свободы был осужден человек, в основе обвинительного заключения которого был положен протокол его разговоров в камере, записанных с помощью «жучков».