Это утверждение представителя Бюро АРФ Дашнакцутюн Гранта Маркаряна заставило вспомнить его заявление 1999 года, когда он выразил готовность выйти против армии с бутылками с бензином
— В ответ на слова члена Бюро АРФ Дашнакцутюн Ваана Ованнисяна о том, что когда министр иностранных дел Эдуард Налбандян еще не родился, «Дашнакцутюн уже вела переговоры и вела успешно», депутат фракции Республиканской партии Армении Гагик Меликян сказал: «Если г-н Ованнесян под успешными переговорами с турками имеет в виду сближение с младотурками или Александропольский договор, то я не думаю, что армянсство согласится с ним». Что Вы скажете по поводу этого напоминания?
— Я не хочу отвечать этому человеку. В сугубо историческом плане ответ на этот вопрос станет поводом для другого спора, поэтому я не хочу касаться данной темы. Хочу только еще раз сказать: мы – партия, которая сражалась, сотрудничала с турками, была даже их союзником, враждовала. Мы прошли все этапы. Путь, пройденный нами в течение прошлого века, нельзя отделять от истории армянского народа. Да, мы сотрудничали с младотурками, что имеет свою причину. Именно учитывая этот опыт, мы говорим: не идите неверным путем. Как-то президент Армении сказал, что за прошедший год мы приобрели опыт. Это хорошо. Но почему только за год? У нас есть вековой опыт. Почему мы его не используем? Почему не учитываем сущность турецкой государственности? У нас поражаются тому, что Эрдоган выступает с такими заявлениями, можно подумать, что для нас это новость. У этого государства такая стратегия, такая политика, и не надо этому удивляться.
— Этот вопрос я задаю Вам как руководителю политической силы, которая в 1998-2009 гг. входила во власть. Вы не чувствуете свою долю ответственности за такую ситуацию в стране, которая позволяет руководителям Турции говорить, что они разрешили гражданам Армении жить нелегально, так как «Турция понимает, что Армения в очень тяжелом положении»?
— Да, мы чувствуем ответственность в той мере, в какой участвовали в те дни. Однако всем понятно, что мы никогда не молчали, даже тогда мы выражали недовольство проводимой социально-экономической политикой. Мы неоднократно говорили, что наше участие в коалиционном правительстве обусловлено не согласием с социально-экономической политикой правительства, а национальными вопросами. Сегодня социально-экономическая ситуация в стране настолько обострилась, что этот вопрос, наряду с национальными вопросами, не может не быть для нас главным. Действующая власть потерпела провал не только во внешнеполитической, но и в социально-экономической сфере. Мы сделаем все, чтобы в стране утвердилась справедливость, чтобы были созданы равные для всех условия для развития. Мы будем бороться за то, чтобы в стране была работа и условия для достойной жизни, чтобы никто не уезжал на чужбину за куском хлеба. Мне больно, что наш народ не может в собственной стране обеспечить свое существование и поэтому уезжает в другие страны, даже в Турцию.
— Тем не менее принято считать, что основное разногласие между Дашнакцутюн и действующей властью касается армяно-турецких отношений. Учитывая, что в этом вопросе власти, по некоторым признакам, собираются отступить, какова вероятность возвращения АРФД к партнерским отношениям, тем более что ваша партия, став оппозицией, не сожгла все мосты?
— Говорить о возвращении уже бессмысленно, хотя принято считать, что в политике ничего не исключено. Тем не менее возвращения не будет. Относительно того, сожгли или не сожгли мосты, должен сказать, что наша страна находится не в лучшем положении. Нам часто приходится иметь дело с властью, которую мы не принимаем, но которая фактически руководит страной. Наше сотрудничество охватывает все те сферы, в которых в выигрыше или в проигрыше может оказаться наша страна, наша государственность, наша национальная жизнь. А те, кто считал, что проявляющая решимость оппозиция должна только во всеуслышание ругать и критиковать власти, сегодня тоже пришли к выводу, что в нашей стране добиться перемен можно только посредством справедливых выборов. Очередных или внеочередных – это уже политический вопрос. Нас отличает и другой подход: мы против того, чтобы с помощью популистских методов вести народ на неосознанные выборы. Мы верим, что, сделав осознанный выбор между программами, можно привести к власти поистине демократическую, стремящуюся к национальной справедливости силу. И до тех пор, пока наша государственность будет оставаться непрочной, а политическая ситуация в регионе сложной, пока есть законные пути борьбы, мы не перейдем ту черту, за которой нашей стране, нашей государственности может быть нанесен ущерб.
— Каждый раз, когда Вы утверждаете, что для Дашнакцутюн недопустимы потрясения в стране, что вы никогда не перейдете опасную черту и т.д., возникает вопрос: это говорит деятель, который в свое время призывал выйти против армянской армии с бутылками с бензином?
— Когда борьба ведется против конкретного применения насилия, то отказ от борьбы будет означает, что ты лжешь. Если помните, я говорил об определенных кругах, которые играли роль в армии, о выводе танков на улицы Еревана. Если кто-то пытается насильственным путем навязывать волю народу, то этому нужно оказывать противодействие. В этом плане наша позиция всем понятна.
— Сейчас, когда Вы следите со стороны, как в коалиции представитель одной политической силы советует министру, представляющему другую политическую силу, подать в отставку, а ему говорят: протягивай ножки по одежке, Вы чувствуете удовлетворение от того, что больше не участвуете во всем этом?
— Нет, удовлетворения нет. Мы отличаемся от тех сил, которые, находясь в оппозиции, считают, что чем хуже для властей, тем лучше. Мне бы очень хотелось, чтобы правительство стало политическим органом. В свое время мы даже инициировали закон о правительстве, чтобы министр не был просто чиновником. К сожалению, стиль работы правительства таков, что министры не могут быть политическими деятелями. …И правительство превратилось в исполнительный орган, который не имеет права и возможности думать.