Беседа корреспондента «Аравота» с бывшим заместителем генпрокурора РА, бывшим политзаключенным Гагиком Джангиряном о действиях полиции, которая вот уже несколько дней пытается держать «неприступной» площадь Свободы
— В связи с событиями 1 марта 2008 г. и после них в докладах всевозможных международных структур, в нескольких резолюциях ПАСЕ постоянно упоминаются случаи применения насилия по отношению к представителям оппозиции и ее сторонникам, а также нарушения права граждан Армении на проведение мирных собраний, шествий или стихийных акций. И хотя Армения пока не «переварила» все эти документы, власти даже сейчас последовательно продолжают применять насилие, чтобы держать «неприступной» площадь Свободы. Как Вы думаете, о чем свидетельствует эта ситуация – о неадекватной оценке ситуации во стороны властей или утрате контроля над незаконными действиями правоохранительных органов?
— Я думаю, что оцепление площади Свободы и введение запрета на проведение там прогулок или даже сидячей демонстрации, не только незаконно, но и лишено логики. Мне кажется, это проявление у властей инстинктивного страха перед тем, что оппозиция вновь займет площадь Свободы, вновь начнет проводить там массовые митинги и т.д. Но я не вижу не малейшей логики в применении тех средств, посредством которых они хотят предотвратить митинговый процесс на площади Свободы.
— Они сейчас применяют насилие.
— Но ведь это незаконно. Мы уже прошли этот путь – после февральских событий 2008 г., после событий 1 марта. И чего добилась власть? У нас было 14 политзаключенных, сейчас стало 15. Международными структурами были приняты резолюции, содержавшие требование к властям освободить политзаключенных. Сейчас власть увеличивает их число. Разве неясно, что молодой человек, который был арестован 1 июня, — политзаключенный. Ведь если бы совершенное им преступление было «простым» хулиганством, без какого-либо политического оттенка, то для расследования этого дела генпрокурор не стал бы созывать оперативное совещание, а СМИ не сообщили бы об этом, тем более, что ни по одному делу о хулиганстве оперативные совещания не созываются. Именно действия правоохранительных органов свидетельствуют о том, что они выполняют политический заказ.
— Они объяснят это тем общественным резонансом, который получило это дело.
— А почему оно вызвало общественный резонанс? Потому что полиция незаконно перекрыла площадь Свободы и, применив насилие, воспрепятствовала праву граждан на свободное перемещение. А вы спросите, почему они не оцепляют также площади Нжде, Республики, Сахарова… Блокирование ни одной из вышеупомянутых площадей, которые предназначены для проведения общественных мероприятий, прогулок и различных акций, не укладывается в какие-либо логические рамки. Эти действия нелогичны, как были нелогичны после бойни 1 марта. Но еще смешнее то, что они делают сегодня: по меньшей мере 500 полицейских заняты тем, что не позволяют 10-ти молодым людям, трем журналистам и одному наблюдателю пройти на площадь Свободы. Неужели в этой стране нет преступников, нераскрытых тяжких преступлений? Весь уголовный розыск во главе с начальником Полиции РА каждый вечер занят тем, что не позволяет 10 молодым людям пройти на площадь Свободы. Эти действия очень напоминают мне мультфильм «Чипполино». Меня удивляет не столько незаконность этих действий (со стороны правоохранительных органов я видел многое), сколько их абсурдность и анекдоточность. Почему полицейских ставят в смешное опложение, отдают им незаконные приказы, заставляя весь день бегать за молодыми людьми из одного конца площади в другой. Ведь у них есть куда более важные дела. Мне кажется, в данном случае больше действует подсознательный страх. В течение двух лет на площади велось строительство, когда-нибудь оно должно было закончиться. Представляете, полицейского поставили даже у въезда в подземный автопаркинг. И если туда попытается въехать машина с пятью пассажирами, то им скажут: пусть четверо сойдут, а водитель поставит машину один. Вы знаете другую такую страну, как наша?
— На днях один из представителей власти сделал «серьезный» анализ и пришел к выводу, что среди оппозиции есть группа экстремистски настроенных лиц, которые подобными акциями якобы хотят показать властям, что в случае невыполнения требований оппозиции на арену придут силы, отличающиеся большим экстремизмом по отношению к властям. В Армянском национальном конгрессе есть такие силы?
— Эти суждения из области национального фольклора. В АНК входят десятки политических и общественных сил, большое число беспартийных, которые придерживаются различных взглядов, но я не помню, чтобы когда-нибудь были проведены подобные обсуждения или разработаны подобные программы. Это суждение – продукт властной «кухни». Конечно, в Конгрессе есть сторонники более резких или более мягких дейстий, более активная или более пассивная масса. Это естественно и хорошо, поскольку принимаемые решения рождаются в результате обсуждения всех этих подходов. Но результатом решения АНК являются те действия, о которых мы публично заявляем и которые осуществляем. Каждый день у памятника Сарьяну Вардгес Гаспари, группа молодых людей, граждане проводят акции. АНК не принимал решения о проведении этих акций, но если права людей нарушаются, то Конгресс и я как руководитель центра правового соедйствия АНК обязаны обеспечивать их адвокатами и юридической консультацией.
— Каждый раз, когда напряженность в отношениях между оппозицией и властью возрастает, власти вспоминают о диалоге власть-оппозиция-общество. На днях об этом вспомнил представитель парламентской фракции «Процветающая Армения» Арам Сафарян, который заявил, что за несколько дней до сессии ПАСЕ оппозиция обостряет ситуацию, из-за чего в СЕ могут упрекнуть делегацию Армении – мол, что это вы делаете?
— Я уже сказал, что эти акции не являются инициативой оппозиции. Что касается диалога и призывов к примирению, то власти говорят об этом уже два года, но палец о палец не ударяют, чтобы диалог состоялся. Конгресс и его лидер неоднократно заявляли: освободите политзаключенных, после чего мы начнем с вами (властью) диалог. Они не только не освобождают политзаключенных, но и увеличивают их число, снова применяют насилие. О каком диалоге или примирении может идти речь в этих условиях. Их действия преследуют противоположную цель – помешать любой подобной возможности.