Блеск и нищета политических реалий

по независимому депутату Национального Собрания РА Виктору Даллакяну 

 — Отношения власть-оппозиция вступили, пожалуй, в новый этап. На Ваш взгляд, какое значение это может иметь для будущего страны? 

— В Армении никогда не действовал один из основополагающих принципов демократии – принцип формирования и смены власти посредством выборов. Власти всегда репродуцировались. Вместо того, чтобы решать политические проблемы политическим путем, то есть посредством свободных и справедливых выборов, в отношениях власть-оппозиция превалировало стремление уничтожить друг друга. В Армении никогда не менялась суть власти. Сегодняшняя институциональная оппозиция, находясь у руля власти, использовала против своих политических противников все методы. Последующие власти, усовершенствовав методы, имевшиеся в арсенале бывших, поступили аналогичным образом с находившейся ранее у власти сегодняшней оппозицией. Вообще с политической точки зрения подобный образ действий неприемлем и бесперспективен. В жестком противостоянии бывшие – нынешние презумпция ангелов не действует.       

— Я спрашиваю как раз об этом. Не кажется ли Вам, что после митинга 17 марта взаимоотношения власть-оппозиция могут получить новое качество?  

— Такой шанс я вижу. В то же время мне бы хотелось совершить небольшой экскурс в сферу взаимоотношений власть-оппозиция. В Армении в конфигурации власть-оппозиция, наряду со всем ее особенностями, доминировали различного рода эксцессы. При Тер-Петросяне было применено насилие по отношению к партии Дашнакцутюн. После президентских выборов 1996 года насильственные действия в отношении оппозиции продолжились с новой силой. В апреле 2004 г. по указанию находившегося тогда у власти Кочаряна в отношении мирных демонстрантов были осуществлены жестокие действия, а 1 марта 2008 г. – совершена бойня. Серж Саргсян вступил в должность президента РА в апреле 2008 г., и надо признать, что в период его правления по отношению к оппозиционерам не были использованы действия, имевшие место при его предшественниках. Думаю, после 17 марта, если говорить шахматным языком, в партии власть-оппозиция был найден цивилизованный выход из патовой ситуации. Конфликтующие стороны не пошли на авантюру, отклонили пацанскую постановку вопросу «кто кого заставил капитулировать». В результате политические процессы продолжают рассматриваться в политической плоскости. Образно говоря, Тер-Петросян считал, что в президентской резиденции его не ждут, поэтому благовоспитанно направился не в сторону Баграмяна, 26, а в сторону площади Свободы. В свою очередь Серж Саргсян благовоспитанно принял заочно Тер-Петросяна на площади Свободы. Опять-таки говоря образно, после митинга 17 марта при решении вопроса «Баграмяна, 26 или площадь Свободы?» решающее значение для бывшего научного сотрудника Матенадарана Тер-Петросяна, возможно, получила не столько его принадлежность к этому культурному очагу, а то, что политическая биография первого президента РА была кристаллизована в квадрате Матенадаран-площадь Свободы-президентская резиденция-Матенадаран. Примечателен урок древнегреческого философа Гераклита: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Полагаю, что при обсуждении проблемы взаимоотношений власть-оппозиция важное значение может иметь следующий отрывок из редакторской колонки «Аравота» от 26 февраля 2011 г.: «Летом 1992 года оппозиция проводила перед резиденцией президента мощный митинг под лозунгом «Левон, уходи!» Представителей оппозиционных партий принял «субъект ухода» – первый президент РА Тер-Петросян. Во время встречи начался спор о том, сколько народу собралось перед резиденцией президента. Чтобы закончить спор, Тер-Петросян сказал: «Пусть будет миллион человек, все равно, я по требованию митинга в отставку не уйду». И не подал в отставку. И правильно сделал – в противном случае он бы доказал, что все зависит от того, кто громче кричит. Если эта логика была в силе тогда, почему она не должна быть актуальна сейчас?»

— Вы не согласны с этим уждением?

— Редактор «Аравота», как правило, мыслит очень оригинально. Добавлю, что в политических процессах народ ведет себя по-разному. В 1988-ом народ требовал: «Демирчян, уходи!», а в 1998-ом скандировал: «Демирчян, вернись!» В 1996-ом народ требовал: «Левон, уходи!», а в 2008-ом скандировал «Левон, вернись!» Может, именно в этом состоит блеск и нищета политических реалий в Армении? В 1804 году, когда Наполеон был провозглашен императором, народ приветствовал его на улицах. Видя воодушевленные массы, Наполеон сказал брату: «Такое же воодушевление народ проявит, когда однажды меня поведут на эшафот».

— Может ли сложившаяся в Армении тяжелая социальная ситуация привести к событиям, которые сегодня происходят в арабском мире? 

— По официальным данным, сегодня в Армении 1 млн 100 тысяч человек живут в бедности. На самом деле этот показатель намного выше. Выражаясь образно, в Армении бродит призрак социального бунта, и власти обязаны предпринять решительные шаги для улучшения социального положения народа. Если поддаться соблазну разрешения тяжелой социальной ситуации в Армении по примеру арабских стран, то в условиях угрозы войны на карабахском фронте это может иметь тяжелые последствия, в наше стране может появиться угроза хаоса, управляемого мировыми силовыми центрами. Арабо-африканская волна совпала с самой короткой нефятной коммуникацией Ирак-Великобритания, Ирак-США – через Суэцкий канал, через имеющие большие запасы нефти и охваченные эксцессами страны, через Средиземное море. В начавшихся стихийно, но получивших внешние импульсы восстаниях нефтяной фактор имеет важное значение. Масштабы мятежей оказались неожиданными даже для известных силовых центров, и непонятно, какие режимы, вместо свергнутых, утвердятся в этих странах.  

— Но ведь политический вес арабских стран и политический армянской оппозиции крайне отличаются друг от друга.

— Согласен с Вашей оценкой. В событиях в арабо-африканских странах оппозиция не играла серьезной роли. В Армении есть институциональная оппозиция, не имеющая недостатка в патриотизме. В то же время армянские апологеты социального бунта должны осознавать, что шаги по  использованию части народа в политических целях и провоцированию его на бунты могут выйти из-под их контроля, перерасти в анархию и завершиться собственным поражением. Формула «власть и демократизация Армении ценой потери Карабаха», особенно в условиях возможного управляемого хаоса, будет гибельной. Также очевидно, что ключом к  проармянскому решению проблемы Нагорного Карабаха является демократическая Армения. Решение этой дилеммы – вопрос номер один в политической повестке Армении. Власти не должны спекулировать пусть даже маловероятной угрозой войны с тем, чтобы избежать решения накопленных проблем, а оппозиция не должна спекулировать социальными проблемами и вести часть общества на авантюру. Следовательно вторым вопросом политической повестки является взаимное исключение видения дремлющей войны и призрака социального бунта. Третий вопрос политической повестки – проведение справедливых парламентских и президентских выборов. По понятным причинам решающую роль в деле развязывания гордиева узла политических повесток играет действующий президент страны. В этом вопросе полезным может оказаться умение Сержа Саргсяна чередовать политические паузы с шахматными шагами.