Лусинэ Лу Геворкян — о рок-идее, быстротечности моды, своих мастер-классах, Тарье Турунен, Анне Нетребко, акциях протеста и армянских условностях
Одна из лучших российских рок-певиц, вокалистка популярных групп Tracktor Bowling и Louna, Лусинэ Геворкян, выступит в Москве с нетрадиционным для себя камерным акустическим предновогодним концертом. За несколько дней до него Лу пообщалась с обозревателем «Известий» Михаилом Марголисом.
— Твой «творческий вечер» — редкая возможность увидеть не совсем ту, напористую, экспрессивную Лу, к какой народ привык на больших фестивалях и в сольных концертах Tracktor Bowling и Louna?
— Наверное, так. Это будет необычное выступление: виолончель, клавиши, скрипка и чуть-чуть акустических гитар.
— Хороший вариант подчеркнуть свою профессиональную состоятельность, да?
— Я фактически с детства на сцене, и то, что в плане технической подготовки являюсь неплохим музыкантом, наверное, доказала еще лет в 15–16, когда мучила своих педагогов в музыкальной школе, вынуждая их таскать меня по различным конкурсам пианистов, поскольку иначе я скучала. Мне всегда больше нравилось выступать, реализовывать свои исполнительские амбиции, нежели просто заниматься в классе. Когда же я «пришла в рок», желание кому-то, что-то доказывать у меня уже пропало. Скорее захотелось что-то объяснить публике, открыть ей глаза на какие-то вещи.
— В развитии твоей карьеры и положении на рок-сцене можно найти общее с финской звездой Тарьей Турунен времен ее солирования в Nightwish. Интересовалась ее творчеством?
— У нее оперный вокал, а это не в моем вкусе. Среди моих друзей многие любят оперу, но меня они туда никогда не затащат. Анна Нетребко, скажем, обладает прекрасным голосом, но я недолго могу ее слушать.
— Парадоксальный ответ для девушки, долгие годы обучавшейся академической музыке…
— Я специально не стала получать высшее музыкальное образование, хотя мне настоятельно рекомендовали это сделать, потому что боялась убить в себе эмоционального музыканта. Люди с высшим музыкальным образованием зачастую утрачивают страстность и превращаются просто в исполнителей-технарей. Стать истинным рокером мало кому из них удается, а среди вокалистов таковых вообще почти нет. Рок-н-ролл — это живая музыка, здесь надо быть психом, истериком, иррациональным человеком или духовным лидером, способным повести за собой целое поколение.
— Но ты ведь сейчас сама преподаешь?
— Я преподаю рок-вокал. В основном в формате мастер-классов. Ко мне обращаются те, кто уже занимается рок-музыкой и хочет подтянуть какие-то нюансы в своем исполнении. В рок-музыке вокал — не главное. Конечно, если вокалист позволяет себе не попадать в ноты — это так же плохо, как пьяный водитель общественного транспорта. Раз человек берет на себя некую задачу, он должен выполнять ее хотя бы чистоплотно. Но главное в роке все-таки — идея, лирика, подход к действу. В своих мастер-классах акцентируюсь на том, как сохранить голос в концертных турах, дабы обезопасить певцов от таких веселых сюрпризов, как несмыкание связок и подобных болячек. В России, в отличие от Запада, по части рок-вокальной педагогики все очень плохо. Я училась по зарубежным источникам самостоятельно, благо имею музыкальную подготовку и нормальное знание английского. Теперь делюсь с людьми своими навыками и изученными упражнениями.
— Популярность ты обрела, оказавшись в Tracktor Bowling, заявлений о ее роспуске не было, но активной деятельности она не ведет.
— Tracktor Bowling пребывает в некоем творческом отпуске по просьбе некоторых членов коллектива. Сколько он продлится, пока непонятно, но на данный момент группа взяла паузу. Хотя вот с «Б2» я исполню некоторые песни «Трактора».
— Из отечественных групп вашего направления, по-моему, пока мало кому удается зафиксировать суть и язык эпохи так, как, скажем, российским рэперам?
— Да, большинство наших молодых хардкор-групп научилось качественно слизывать западное звучание, перед зеркалами отработали сценические движения. Но не вспомнишь ведь после концерта ни слова, ни цитаты из их песен, потому что они ничего в твоей жизни не поменяли. А мы над текстами работаем месяцами, более того, устраиваем между собой нереальные дебаты, чтобы какое-нибудь неправильное слово, не имеющее логической привязки, у нас в песне не прозвучало. Если у рок-группы нет идеи — она не нужна, какой бы модной ни пыталась казаться. Был в моде эмокор, и все подстриглись, отрастили челки, надели узкие штаны, покричали со сцены. Сейчас мальчики из этих групп работают в офисах, а вчерашние поклонницы их даже не помнят. Потом появился спрос на дэткор, все обрезали рукава, еще больше похудели, «забили» шеи и опять покричали. И это прошло. Затем стал моден какой-то готический панк-рок… Все это просто веяния, которые уйдут. Но если в каком-то из этих веяний вдруг появится группа, которая в текстах заявит нечто серьезное, о ней будут говорить. Поэтому Louna сейчас для некоторых как заноза в одном месте. Мы достаточно поэтически грамотно излагаем довольно жесткие вещи, и это, наверное, для кого-то сюрприз.
— Louna прозвучала и на протестных акциях минувшего года, в частности, на летнем «Марше миллионов» в Москве. Это ваш осознанный шаг?
— Мы еще в первом своем альбоме начали выражать эмоции по поводу происходящего в России, да и в мире. Но не думали, что все в стране скоро обернется таким образом. Когда записывали новый альбом, произошли известные декабрьские события. И мы даже засомневались: как теперь выпустить наши новые песни? Ведь упрекнут в конъюнктуре, мол, захотели подняться на волне протеста. Но мы написали их раньше! И сыграть на большой протестной акции хотели давно. Однако в декабре 2011-го не получилось этого сделать, поскольку у нас уже были расписаны концерты на месяц вперед. Отменить их было бы неправильно. Поэтому выступить получилось только на летнем митинге в 2012-м, на проспекте Сахарова.
— Ты родилась в Армении, где каждого успешного музыканта-соплеменника почитают особо, взять хотя бы Азнавура, Шер или Дживана Гаспаряна. Тебя на исторической родине тоже ценят?
— Пока нет. Музыку, подобную нашей, там принимают разве что благодаря группе System Of A Down и Сержу Танкяну. Может, и мое творчество кто-то отмечает. Но сейчас в социальных сетях я получаю от слушателей армянского происхождения преимущественно недоуменные восклицания: «Как же так, ты — армянка и такой рок поешь?! У тебя висок выбрит! Да меня бы за это родители казнили! Тебе скоро 30, а ты еще не замужем? Ах, ты еще и атеистка!». Правда, есть немало девушек-армянок, которые пишут, что гордятся мной: «Ты сделала то, на что мы не решаемся». Странно: нация-то достаточно прогрессивная, но какие-то древние условности ее не отпускают. Может, будь я парнем, на мое творчество так остро там бы не реагировали?
Читайте далее: https://izvestia.ru/news/542002#ixzz2FfupUoVi
