В последнем интервью Роберта Кочаряна обычно выделяют эпизод о «двух карабахцах», на котором, как правило, сосредоточены все комментарии и аналитические выкладки. Что тут сказать, формулировка была неудачной, но ее значение не столько «местническо-клановое», сколько именно политическое. Борьба между вторым и третьим президентами означала бы разложение одних и тех же источников, одних и тех же административных и материальных ресурсов. Теоретически это возможно, но в нормальной, «классической» ситуации этот ресурс может служить или одному, или другому, то есть, «единому» кандидату власти. Я думаю, что второй президент хотел сказать именно это.
Сравнительно мало говорится о двух других причинах, приведенных Робертом Кочаряном: «я не хотел бы участвовать в создании крайне неприятного и, я уверен, вредного для страны формата борющихся за власть трех президентов» и «поиск политического компромисса в Армении превратился в розничную торговлю». Если не брать во внимание тот факт, кем сказаны эти слова, сами по себе эти суждения весьма правильны и достойны приветствия. В частности, борьба «трех президентов» действительно подразумевает неприятный формат, что им придется произносить в адрес друг друга «нехорошие слова», а сказанное ими в любом случае проводит разграничительную линию между остальными гражданами, независимо от того, ненавидят эти граждане бывших и нынешнего президентов, или любят. Тем не менее, данный вредоносный для страны формат возник сразу же после смены власти в 98-ом году, когда агитаторы Кочаряна начали говорить о «преступлениях прежнего режима», «реваншизме» и тому подобном, упоминая в этом контексте первого президента. Когда в сентябре 2007 года Тер-Петросян вернулся в политику, этот формат принял полностью завершенную форму. На мой взгляд, все, кто могут влиять на общественное мнение, должны проявлять в отношении бывших президентов определенную деликатность (естественно, критикуя их ошибки), а те не должны вступать с кем-либо, и тем более между собой в политический «ближний бой», чтобы общество, говоря в переносном смысле, не лицезрело их «синяки». Такие сцены, несомненно, не повышают к ним уважения со стороны граждан.
Что остается «розничной торговли» в политике (которую иногда называют «реал-политик»), то это также неприятное явление. Но я, честно говоря, иногда предпочел бы, чтобы такой торг происходил. Например, в феврале 2008 года, или даже гораздо раньше. Лучше бы власть вела политический торг, вела переговоры, поторговалась, чем «по сухому» решила стрелять в людей.
Читайте также
АРАМ АБРАМЯН
