Чем больше обостряются отношения между Россией и Западом, тем больше и чаще во внутриполитической жизни Армении затрагиваются темы западничества и русофильства.
В Армении пока что ни один политический деятель открыто не заявлял и не говорил – я прозападник, и наоборот – я русофил. Кроме, наверное, коммунистов. У нас обычно принято говорить – я проармянский. В худшем случае говорят – я за комплементарность.
Точно так, как говорил Осканян. Причем, Осканян свой и наш комплементаризм отмечал и подчеркивал в годы его правления, точнее – в годы правления Роберта Кочаряна, когда Армения была больше прорусской, чем прозападной, но министр ИД Кочаряна говорил о комплементарности, потому что в годы правления Кочаряна отношения между Россией и Западном были гораздо мягче, чем сейчас. Если даже нам так кажется, значит, по крайней мере, внешне это выглядело так.
Это значит, что наш комплементаризм напрямую связан с взаимоотношений Россия-Запад, несмотря на то, что сегодня понятие «Запад» носит относительный характер, потому что по ходу вырисовываются разница и противоречия интересов и целей США и Европы. На самом деле, политический мир и тем более политизированные армяне говоря «Запад», имеют в виду США и Европу, и, говоря «Россия», мы, политизированные, имеем в виду Китай и Иран, и мы, политизированные, говорим о западничестве и русофильстве особенно тогда, когда отношения между Западом и Россией становятся острее обычных, и армянский комплементаризм начинает ощутимо терять устойчивость. О западничестве и русофильстве говорят не только власти, партии и предприниматели, часть которых лоббирует интересы Запада, а другая – России, но и мы, обычные рядовые граждане. Сейчас настал именно этот момент, интересы американцев и русских столкнулись и в Сирии, в других местах, и, кроме этого, в поле зрения наших русофилов засиял призрак Евразийского союза, а Гегамян уже написал по этому поводу книгу. Да и многие из нас воодушевлены и вдохновлены этим Евразийским призраком, и, наверное, у нас воодушевленных этим призраком больше, чем даже в России, и это имеет свое объяснение. И объяснение этого феномена заключается в том, что, став независимой в конце прошлого века, Армения все больше и больше попадала в зависимость от разных стран мира. Констатируя этот факт, можно утверждать, что наш народ, со всеми своими прослойками, в общем, сегодня более прорусский, чем даже в советские годы. Правда, в советские годы мы зависели конкретно от Москвы больше, чем сейчас, но сейчас от других стран мира мы зависим больше, чем в советские годы.
Сказанное не значит, что мы должны сожалеть о независимости, и страдающим ностальгией по советскому я рекомендую не сожалеть, напомнив, что, по большому счету, и советизация Армении, и независимость Армении произошли по воле России и Москвы.
Микаел Налбандян и почти все представители армянской интеллигенции считали армян европейцами. Мы и сейчас считаем себя европейцами. В то время как европейцы не всегда принимают и признают наше европейство, и если признают, то в основном благодаря некоторым ценностям нашей культуры и нашему христианству.
На самом деле, мы члены Совета Европы. Как и русские. Как и турки и азербайджанцы. Фактически, мы в одной семье с нашими извечными врагами, но, являясь членом Совета Европы, многие из нас, изнывают по призрачному Евразийству. То есть, мы не совсем нормальные русофилы, но и не совсем прозападники. То есть, мы не Прибалтика, и не Беларусь. Фактически, наше прозападничество или русофильство также зависят от России и Запада. Они сядут и вместо нас решат – какими мы будем «про» и «филами». А если они вдруг не найдут между собой общего языка, мы вновь окажемся в сложной ситуации, и, оказавшись в безвыходном положении, вновь обратим наши взгляды на север.
Потому что двухсотлетняя инерция более действенна, чем двадцатипятилетняя.
Воскан ЕРЕВАНЦИ
P.S. Что касается конкретно наших политических деятелей и политической элиты, они в основном приспособленцы, и многие, исходя из ситуации, русофилы или прозападники. В какую сторону подует ветер, в том направлении и двинутся. За исключением нескольких, к которым мы серьезно не относимся.
