Предложения Раффи Ованнисяна и, в частности, «вопрос» о восьми важных должностях некоторые прокомментировали со злорадством – добивается должности, продает движение, ведет торг и т.д. Прежде всего, этот политик доказал, что с его стороны любой аморальный шаг исключен: ошибочных, непросчитанных, нелогичных – сколько пожелаешь, но аморальных – нет. Второе. Не следует бояться слова «торг», не надо даже использовать его в негативном смысле. И внешняя, и внутренняя политика зиждутся на торге. Если у тебя нет достаточных сил для полной и окончательной капитуляции противника, ты должен вести с ним переговоры, предлагать свои условия, а он – свои. Естественно, что стороны начинают переговариваться, торговаться с более благоприятных для себя позиций, но потом, если они руководствуются разумом, снижают порог требований до взаимно приемлемых границ.
Особенно этот принцип должен действовать во внутренней политике, где, как справедливо отмечает Раффи Ованнисян, нет врагов. Согласится ли Серж Саргсян на такие переговоры? Если согласится, то насколько сократит число затребованных должностей, и будет ли это приемлемо для Раффи Ованнисяна? Конечно, на эти вопросы в данный момент ответить трудно. Но давайте на миг чисто теоретически примем, что президент полностью или частично принимает выдвинутые требования. Согласно Конституции, именно он назначает некоторых из перечисленных должностных лиц, предположим – генерального прокурора.
Согласно предложенной Раффи Ованнисяном программе, по его требованию Серж Саргсян на эту должность назначит, скажем, Заруи Постанджян. Кто после этого понесет ответственность за правильные или ошибочные действия Заруи – Саргсян или Ованнисян? А может народ? Вернемся к народу. Раффи Ованнисян и его сторонники под словом «народ» понимают людей, которые собираются во время митинга на площади Свободы, предположим, их 100 тысяч человек. Лидер «Наследия», по сути, верит непосредственной демократии, открытым гражданским форумам, теневому правительству и т.д. Следовательно, предпринимая шаги, он должен посоветоваться с народом – так, как он понимает слово «народ». Предположим, что после достижения вышеупомянутой договоренности, Раффи Ованнисян спрашивает стоящих на площади Свободы людей: «Народ, ты согласен, чтобы я потребовал от Сержа Саргсяна, чтобы он назначил генеральным прокурором Заруи Постанджян?» Конечно, велика вероятность, что собравшиеся одобрят эту кандидатуру. А если они начнут скандировать «Джангирян»? Изменит ли свое решение Раффи Ованнисян? Или в этом случае он не прислушается к гласу народа? Кто окажется генеральным прокурором – Агван Овсепян или Заруи Постанджян, или Гагик Джангирян – от этого существенно мало что изменится, потому что все трое будут работать в рамках одной и той же системы. Но это тема отдельного разговора.
Рассмотрим более принципиальную должность – министра иностранных дел. Представим, что Раффи Ованнисян совещается с собравшимися на площади: «Народ, ты хочешь, чтобы Армения признала независимость НКР?», и 100 тысяч человек кричат – «Да!». Затем он продолжает совещаться: «А ты желаешь, чтобы были освобождены Западная Армения, Нахичеван и Джавахк?». И все в один голос закричат – «Да!».
Читайте также
«Значит, – сделает вывод после совещания с народом господин Ованнисян, – самый подходящий кандидат на должность министра ИД – Жирайр Сефилян». После этого господин Сефилян назначается на должность министра ИД и воплощает в жизнь политику собравшегося на площади народа. Представляете, к каким последствиям приведет такая политика?
Арам АБРАМЯН
