Бывший начальник отдела участковых инспекторов милиции Капана Сурен Исаакян (впоследствии отделение было переименовано в отделение по охране общественного порядка, а затем – в отделение профилактики) в беседе с Aravot.am сказал, что до ноября 1992 года он жил и работал в Капане, однако никогда не слышал имени Сурена Хачатряна. И тем более не видел его в каких-либо боевых действиях, которые происходили в окрестностях Гориса – под носом у самого Сурена Хачатряна. «Я там был с самого начала Карабахского движения, с первых дней межнациональных столкновений до ноября 1992 года. По стечению обстоятельств полиция, она тогда еще называлась милицией, выполняла 3 функции: в то время не было ни сегодняшнего управления чрезвычайных ситуаций, ни министерства обороны. Милиция взяла на себя и задачу по защите границы, и вопросы охраны общественного порядка, а также мы осуществляли спасательные работы. Я никогда не видел и не слышал о Сурене Хачатряне. Скажу, что во время Карабахского движения мы часто приходились на помощь Горису, расположенному вблизи Гориса и входящему в состав Горисской области селу Шурнух, которое было армянским, но жили там азербайджанцы. Село находилось прямо посередине, по левую сторону от границы. Если бы вдруг его захватили, значит, дорога, связывающая Капан с Горисом сразу же бы закрылась. Мы часто встречались с добровольческими отрядами Гориса, часто приходили им на помощь, сопровождали колонны. Но никогда я не видел в этих местах снискавшего имя воина-добровольца Сурена Хачатряна. Если бы он действительно был добровольцем, то и здесь точно пришел бы на помощь, но никто его не видел. Например, я общался с Мкртчяном Гамлетом, Хойлунцем Мишей, последний был руководителем фидаинов, а потом стал начальником милиции Гориса, начальником управления. Сурен Хачатрян, наверное, объявился после 92-ого года. Тогда элитных армян, олигархов, ничего такого не было, все были равны, государство требовало, чтобы должностное лицо не позволяло показушных вещей. Если шел в ресторан погулять, если бы в своем моральном поведении допустил отклонения, его вопрос могли бы решить на партсобрании – вплоть до увольнения с работы. Что представлял из себя в то время Сурен Хачатрян? Где он был?».
Согласно нашему собеседнику, тогда милиция сыграла большую роль в формировании СДЕ. Лично он по приказу министра внутренних дел во время Карабахского движения вместе со своими сотрудниками по долгу службы собирал охотничьи ружья, в школах – учебные винтовки. «Собрав оружие, мы его не оставили без дела. Капан был самым большим приграничным населенным пунктом, имеющим границу с двумя районами Азербайджана – Кубатлы и Зангеланом – протяженностью в почти 97 километров. Чтобы не оставлять беспризорными села Капана, – а села были почти уже пустыми, молодежи не было, Капан был промышленным городом, и из сел приезжали сюда работать и оставались здесь, – я по заданию начальника, с помощью участковых инспекторов составил списки проживающих в Капане цавцев, срашенцев, чакатенцев, егвардцев, агаракцев и вместе с ними организовал в селах дежурство. Если не ошибаюсь, это было в 88-89-ом годах. Дежурили ежедневно по 10-15 человек, руководил ими местный участковый и собранные нами ружья мы раздали
сельсоветам, и группа их принимала-сдавала под руководством местного участкового, под нашим контролем оружие служило для обороны. Тогда еще не было отрядов фидаинов, была милиция, была установлена радиосвязь, телефонная связь, ситуация докладывалась. А впоследствии, когда был создан СДЕ, многие стали почетными членами СДЕ и известными азатамартиками», – сказал с иронией наш собеседник.
Отметим, что после работы в Капане, Сурен Исаакян переехал в Гюмри, занимал разные должности и в полиции Гюмри, был начальником первого отделения Гюмрийского отдела полиции, а в настоящее время он полицейский в отставке.
Читайте также
Нуне АРЕВШАТЯН
