Знаете ли Вы, продавшие уже свой дом, собравшие вещи и приехавшие в аэропорт, что останетесь на половине пути…? Нет-нет, самолет благополучно приземлится в одном из европейских или американских городов, но вы навсегда останетесь на полпути между Арменией и заграницей: одна половина здесь, другая – там. Детские и юношеские мечты сбудутся лишь в первый месяц: кофе в богемной обстановке на левом берегу Сены, на Монпарнасе, или виски со льдом в баре «Хемингуэй» в Ки-Уэсте… А потом вы почувствуете, как родина когтями держит и не отпускает вас, как Прага держала пытавшегося покинуть этот город Франца Кафку. Скорее, не родина будет тащить вас клещами, а оставшаяся на родине ваша жизнь. Если через полгода, когда вы освоитесь и поймете, что в Мюнхене после семи вечера нельзя выбрасывать мусор в установленный во дворе мусорный бак или что в Праге «пул кила клобаси» означает просто «полкило колбасы», вы вдруг почувствуете, что воспоминания уже отсеялись, очистились, и от темных и холодных лет остались лишь приятные воспоминания о том, как вы вместе с соседями по дому каждый вечер собирались вокруг теплой печки и какое чувствовали незабываемое блаженство, когда клали под одеяло согретый на этой печке кирпич, когда обнимали этот кирпич, который был желаннее родного человека… Вы и в солнечной Калифорнии будете спать точно так же, обнимая воображаемый кирпич… И живя такой раздвоенной жизнью – одна половина здесь, другая – там, вы поймете, что та половина вашей сущности, которая осталась в Армении, та половина, с которой вы уже обнялись, поцеловались и попрощались в «Звартноце» перед прохождением паспортного контроля, почему-то живет более активной, интересной и разнообразной жизнью, чем та, которую вы вместе с чемоданами привезли на чужбину. Мало того, вы вдруг с удивлением поймаете себя на том, что эта половина вашей жизни как будто специально живет ради другой, оставшейся на родине. И охваченные каждодневными делами по ту или эту сторону Атлантического океана, вы на самом деле будете заняты только тем, что станете постоянно подбрасывать поленья в камин воспоминаний, чтобы огонь оставался ярким. Потому что если он погаснет, эта ваша половина не проживет без другой… Хотя, если говорить откровенно, я совсем не уверен, что все это касается только тех, кто эмигрировал… Может, после определенного возраста все мы, независимо от того, где живем, продолжаем механически жить ради воспоминаний… Пройдет еще полгода благополучной – по сравнению с Арменией! – жизни, и на лос-анджелесском бульваре Сансет или на мюнхенской площади Мариенплац вы начнете искать знакомые лица, принимать прохожих за ваших соседей или родственников, или даже давно умерших людей… В лондонском метро перед вашими глазами вдруг возникнут повороты дороги, ведущей из Алаверди в Ахпат, игроки в нарды во дворе дома номер 36 по бывшей улице Фурманова в Ереване или Северный проспект… Нет, последний не нужен, потому что ночью будут сниться кошмары… Чешский писатель Милан Кундера очень хорошо описывает сны своего героя-эмигранта: «Тысячи эмигрантов одной и той же ночью видели один и тот же сон в бесконечных вариантах. Эмигрантский сон: один из самых странных феноменов второй половины ХХ столетия.
Эти сны-кошмары были для нее тем более загадочны, что она, страдая необоримой ностальгией, одновременно проживала совершенно иной, противоположный опыт: днем перед ней то и дело возникали пейзажи родной страны. Нет, то не были сознательно вызванные, нескончаемые видения, то было совсем другое: обрывки пейзажей вспыхивали в памяти нежданно, порывисто, быстро и тотчас угасали. Она беседовала со своим шефом и вдруг, словно в свете молнии, различала тропу, пересекающую поле. Ее толкали в вагоне метро, и внезапно, на долю секунды, перед глазами возникала узкая аллея в зеленом квартале Праги. Целый день эти мимолетные образы посещали ее, чтобы хоть частично восполнить отсутствие утраченной Чехии.
Тот же кинорежиссер подсознания, днем дарующий ей обрывки родного пейзажа как образы счастья, ночью выстраивал сцены жутких возвращений в ту же страну. День был освещен красотой покинутой родины, ночь отягощена ужасом возвращения. День рисовал рай, который она потеряла, ночь — ад, из которого бежала.
И сегодня, сидя здесь, в одном из нелогично дорогих кафе «Звартноца», смотря на лица уезжающих, я, конечно, чувствую, что некоторые из них приспособятся к новой среде и будут жить беспечной и благополучной жизнью, но большая часть, наверное, так и останется не только между родиной и чужбиной, но и между родиной-раем и родиной-адом… Потом вы начнете оправдывать эмиграцию… Получаю пособие в 1500 долларов, за 450 снимаю кавртиру в относительно дешевом районе Веннайс в Лос-Анджелесе, 100 долларов уходит на еду, 200 долларов – на лекарства, еще 100 долларов проигрываю в казино в соседнем Техасе – я же все-таки человек… Эти безбожники не довозят даже до Лас-Вегаса. Прямо на границе двух штатов, в пустыне есть казино, оставляют меня там на два дня, чтобы я полностью потратила эти мои 100 долларов… А еще платежи за свет, газ… Но в конце месяца все же остается 200 долларов, которые я посылаю в Ереван дочке… У нее двое детей, и она живет на эти 200 долларов… А если я вернусь в Ереван, кому от этого станет легче..? Дочка не будет получать 200 долларов, и еще я приеду и сяду на шею моей безработной дочери… Дочь давно уже не живет на эти 200 долларов. Она вышла замуж за работающего в банке будущего республиканского лидера, и летом они поедут отдыхать в Испанию… Но эти 200 долларов она принимает с удовольствием, потому что знает: это утешение ее матери, оправдание ее пребывания в Америке, повод похвастаться перед собирающимися в кафе Бербанка подругами – «я содержу моего бедного ребенка»…
И наступит день, когда вы поймете, что никогда не вернетесь обратно, не воссоединитесь с оставшейся на родине половиной вашей жизни. Так и будете жить на полпути… А не вернетесь, потому что возвращаться на родину не значит возвращаться к прежней жизни… Это значит потерять вторую, промежуточную жизнь и начать новую, третью жизнь в том аду, о котором писал Кундера и из которого вы бежали… А сколько раз в жизни можно начинать новую жизнь… «Внимание, пассажирам рейса 2273 приготовиться к полету»… Прощай, моя половина… И извини, что остаюсь и постоянно буду тебя мучить… Да, ты права, здесь жить нельзя, но я еще раз попробую жить… Если дела у тебя пойдут хорошо, будешь присылать мне 200 долларов…?
Читайте также
Армен ДУЛЯН
