Армяно-японский научно-образовательный центр «Хикари», который осуществляет программу «Фонари мира», сегодня впервые в Армении провел в Доме гостей университета трехсторонний видеомост Ереван-Хиросима-Токио. С приветстрвенным словом к участникам конференции обратился посол РА в Японии Грант Погосян. «Впервые я приехал в Японию в 1987 году. Несмотря на пережитое страшное бедствие, Хиросима произвела большое впечатление. Послом я стал два года назад и дважды имел возможность бывать в Хиросиме. Очень важно, чтобы это осознали все, необходимо передать молодому поколению убежденность в том, что такие трагедии не должны повториться. Я обращаюсь к молодежи, которая присутствует в этом зале»,- сказал посол, сообщив, что в ближайшее время в Армении будет установлен доставленный из Хиросимы Камень мира.
Своими печальными воспоминаниями с участниками ереванской конференции поделилась находившаяся в Культурном центре мира 82-летняя японка Каджимото, одна из тех, кто пережил атомную бомбардировку Хиросимы.
Госпожа Каджимото родилась в 1931 году. Во время бомбардировки ей было 14 лет. Представляем историю, рассказанную очевидицей страшной трагедии: «6 августа было очень жарко, солнце припекало. И поскольку опасности не было, то в 8.15 я отправилась на работу. В тот день я была на заводе, расположенном в 2,3 км от эпицентра. Мы изготовляли запчасти для самолетов. Все работали по приказу государства. Заметив из окна синий свет, я поняла, что это бомба. Я, конечно, пришла в ужас и сразу вспомнила о своих родителях, трех братьях, бабушке и подумала, что умру. Я закрыла глаза и уши, поскольку нас предупредили, что от взрыва бомбы у человека могут вылезти из орбит глаза, он может оглохнуть.
Взрыв был такой силы, что показалось, будто рухнула вся планета. Я оказалась под завалами и потеряла сознание. Было очень темно, поэтому я не понимала, что происходит. Пошевелилась немного, но у меня сразу начало болеть левое плечо. Тогда я поняла, что осталась жива. Плечо я поранила осколками стекла. Через некоторое время я заметила чьи-то ноги. Это был мой друг, на которого я упала. Наш учитель говорил, что на заводе используют огонь, и если завод обрушится, то может произойти взрыв. Я поняла, что нужно быстро бежать оттуда. Попыталась каким-то образом выйти, помочь товарищам бежать с этого места. Однако при малейшем движении у меня болела голова, в спине ощущалась тяжесть, а правое плечо начинало болеть все больше. Я подумала: если начнется пожар, какая часть моего тела обгорит – ноги, голова? что я почувствую, какую боль? От этих мыслей мне стало страшно. Товарищ, который мне помогал, сказал, что видит свет, мы можем бежать. Вдвоем с ним мы начали двигаться на свет, чтобы как можно скорее выбраться из этого места. Вдруг я увидела, что мой товарищ провалился куда-то вниз, и подумала, что можно бежать в этом направлении. Но моя нога продолжала болеть. В этот момент кто-то сказал: Хиросимы нет.
Из-под завалов выбрались пять-шесть моих товарищей. Тела у них были черные, окровавленная кожа висела клочьями… Товарищ, на которого я упала, кричал – у него была ранена рука, но у нас ничего не было, чтобы оказать ему помощь. У меня самой была повреждена нога. Пришлось отрезать от брюк кусок ткани и перевязать ногу. На заводах под завалами еще оставались люди. Мы пытались им помочь, но они, кто сидя, кто стоя, плакали и говорили: болит, болит… Мы ничем не могли им помочь. Мальчик с оторванной рукой подошел ко мне, упал на колени и умер. Я никогда не забуду его лицо. А женщина, на руках которой был уже умерший новорожденный, металась как сумасшедшая. Находившиеся в таком состоянии люди все прибывали и прибывали… Все, кому удалось бежать, просили воды, но нас научили, что человеку, который долгое время был обезвожен, нельзя давать воду, так как он может умереть. И мы не давали. А сегодня в Хиросиме вода есть во многих местах.
Тогда во всем городе были трупы, и когда мы шли по улицам, то старались не наступить на них. Но иногда это было невозможно, так как попадались фрагменты человеческих тел. Встречались трупы с вылезшими из орбит глазами, без головы… Я не хочу когда-либо умереть такой смертью…
Ту ночь я провела на пляже, не сомкнув глаз. На следующий день начали хоронить умерших, так как трупы стали гнить, распространилось зловоние. На свободных территориях, на дорогах мы рыли огромные ямы, где сжигали трупы. Это был ад как для тех, кого мы сжигали, так и для нас, сжигающих. Но это было необходимо. Хиросима была окутана белым дымом. На третий день я узнала, что город, где я живу, выстоял. Вместе с друзьями мы отправились туда, и по дороге я встретила отца. Он находился в Хиросиме со дня бомбардировки, искал среди погибших меня, но не нашел и подумал, что мое тело расчленено, и я мертва. Сейчас, когда у меня у самой дети, я понимаю, как тяжело пришлось моим родителям, которым оставалось только сидеть дома и ждать вестей.
Вернувшись домой, я пролежала весь сентябрь, так как плечо воспалилось, там завелись черви, и бабушка по одному вытаскивала их, что было очень больно. Через два месяца врач удалил из моего тела семь осколков стекла. Так я осталась жива.
Отец, который находился в двух с половиной километрах от места взрыва, не пострадал, но через некоторое время у него началась кровавая рвота, и он умер. Это произошло потому, что во время облучения он искал среди трупов меня. От одного этого взрыва погибло 146 тысяч человек. 12-13 тысяч детей стали сиротами. Сегодня в девяти странах мира имеется 20 тысяч единиц ядерного оружия, мощность которых в несколько сотен раз превышает мощность взрыва, произошедшего 60 лет назад. Если оно окажется в руках террористов, планета может исчезнуть. Мне хочется, чтобы ядерное оружие больше никогда не приводило к такой беде»,- с волнением сказала 82-летняя японка. И добавила: «Я хочу, чтобы Япония стала страной, пропагандирующей и распространяющей мир. Я хочу видеть такую Японию».
Кристина МИРЗОЯН
Фото https://news.discovery.com