Ровно десять лет назад было предано земле (точнее – Кремлевской стене) тело предпоследнего генерального секретаря ЦК КПСС Константина Черненко. Как известно, проблема руководителя огромной страны решалась в узком кругу дряхлых старцев, называемом Политбюро. И старцы решили, что власть следует передать самому молодому из них – 54-летнему Михаилу Горбачеву. В истории советского государства возникла новая эра – последняя эра.
Горбачев, безусловно, отличался от предшественников и более высоким интеллектуальным уровнем, и сравнительно передовыми взглядами. Но связывать то, что произошло в течение последних десяти лет, с его личностными особенностями, вероятно, было бы преувеличением. Такая могучая страна, как Советский Союз, тоталитарная система, обладающая мощными рычагами, идеология коммунистической уравниловки, проникшая в подсознание людей, не могли развалиться и исчезнуть в результате действий одного, пусть даже гениального человека. (Правильнее было бы сказать, что развал всего этого начался в 1985 году и не завершился по сей день, а самые медленные изменения, как и ожидалось, происходят в нашей психологии).
Признаки кризиса в Советском Союзе были заметны еще задолго до Горбачева, в 70-ые, и кризис, прежде всего, был экономическим. Колхозы, совхозы в сельской местности и «общенародная собственность» в городах окончательно доказали свою неэффективность. Существование бескрайней страны, где блага (в том числе и природные) создавались в определенных районах или республиках, но распределялись равномерно на всей территории страны, не было выгодно в первую очередь России. Если бы структура была действующей и совершенной, ее бы не смогли разрушить ни Горбачев, ни масоны, ни Центральное разведывательное управление, и даже Хачик Стамболцян. В разрушении СССР и создании нового экономического порядка была простая материальная заинтересованность, которая исходила из влиятельных кругов России, Москвы, а осознал это из политических лидеров не Горбачев, а Андропов. Первый проект «перестройки» был создан именно по его указаниям.
Конечно, коммунистические руководители не могли предвидеть, что их нерешительные полушаги на пути к реформам приведут к сильным потрясениям. Однако они инстинктивно чувствовали, что ожидается еще более ужасный взрыв в случае попытки искусственного, силового сохранения системы. И за первые три года горбачевского правления для осуществления по возможности спокойного перехода было сделано немало. Но с 88-го года такая политика исчерпала себя. Вероятно, в расчетах Андропова, Горбачева, их администраций, экспертов был один важный недостаток: они не учитывали национальный фактор. Любая имеющая достоинство нация, даже при малейшей возможности, будет стремиться создать свое государство. И организуемые сверху реформистские мероприятия столкнулись с самопроизвольно формирующимися национально-демократическими движениями.
Читайте также
В Армении это движение было мощным и остается мощным по своему общенародному характеру. Как бы часто ни звучали призывы о превращении в провинцию других стран или восстановлении Советского Союза, они не найдут широкого отклика.
Как говорится, торг здесь неуместен.
АРАМ АБРАМЯН
14.03.1995г.
