Поинтересовался в эксклюзивном интервью для «Аравот» Посол Польши в Армении Здислав Рачинский, заверив, что ассоциирование с Европейским союзом отнюдь не означало невозможность иметь зону свободной торговли с Таможенным союзом.
– Г-н Посол, некоторыми армянскими политиками высказывается мнение, что Польша и Швеция являются не самыми лучшими проводниками или модераторами политики ЕС по отношению к странам бывшего Советского Союза из-за своей, якобы, антироссийской позиции. Что Вы думаете по этому поводу? Недавно бывший посол России в Армении Вячеслав Коваленко заявил, что Россия должна сформировать в Армении «пророссийскую элиту». Он считает, что Запад проводит большую работу по формированию антироссийских настроений, и Россия должна этому что-то противопоставить. Может было бы лучше, если бы во главе Восточного партнерства стояли другие страны ЕС?
– Программа «Восточного партнерства», которую можно условно назвать «ЕПС +» – Европейская Политика Соседства плюс, является общей, совместной политикой 28 стран Евросоюза. Именно Польша и Швеция своей инициативой «Восточного партнерства» привнесли добавочную стоимость, этот «плюс», который качественно отличает ЕПС от ВП и который открывает перед странами Новой Восточной Европы шансы, возможности и перспективы, каких пока не было перед остальными странами, соседствующими с ЕС. Наверное, неслучайно, что проект «Восточного партнерства» возник после того, как Швеция, а затем Польша вошли в состав ЕС, обогащая европейское демократическое сообщество своими знаниями Восточной Европы, своим виденьем исторической ответственности и солидарности.
Читайте также
Что же касается утверждений про мнимую антироссийскость, если таковые где-то появляются… По моему, они возникают из незнания фактов, что само по себе, правда, может и не похвально, но поправимо. А факты, буду сейчас говорить о моей стране, следующие: Польша является четвертой, – по величине товарооборота с Россией, – страной ЕС, после Германии, Италии и Нидерландов. Польша – единственная страна Шенгенской зоны, куда граждане России могут въезжать без визы. Наряду с Францией и Германией Польша имеет самую разветвленную в ЕС инфраструктуру институтов сотрудничества с Россией. Даже такой, вроде бы незначительный, но насколько красноречивый показательный факт, что Польша единственная страна ЕС и НАТО, в которой министр иностранных дел РФ участвовал в качестве почетного приглашенного спикера на совещании послов. О какой антироссийскости может быть речь? Я не допускаю мысли, что те, кто утверждают о мнимой антироссийскости польской политики, делают это из злого умысла, хотя, конечно, такие спекуляции очевидным образом не отвечают ни правде, ни польским интересам, ни интересам Армении, не говоря уже о развитии конструктивных польско-российских отношений.
Конечно же, я не думаю, что к антироссийским действиям Польши кто-то может причислить польскую идею последовательно и бескорыстно поддерживать независимость и право свободного выбора других стран, стремление народов Новой Восточной Европы жить в демократии и благополучии, развиваться согласно своим представлениям об устройстве мира и региона. Как демократические оппозиционные силы в Польше периода коммунизма не признавали доктрины Брежнева, так и сегодняшняя Польша не признает и не принимает доктрину канонических территорий.
– Тем не менее складывается впечатление, что между Западом и Россией идет довольно-таки жесткая борьба за Южный Кавказ. Вы согласны с этим?
– Я бы не употреблял слово «борьба», может быть состязательство разных систем ценностей, различных систем интеграции. Есть система ценностных координат. Одни страны считают, что можно лучше развиваться в авторитарном режиме, по крайней мере, с сильно централизованной властью, харизматическим лидером. Указывают при этом на удачный пример модернизации и развития Сингапура. Есть другая система, согласно которой, процитирую президента России, – «свобода лучше несвободы, выбор лучше отсутствия выбора», – все то, что на европейском континенте, начиная с Древней Греции и до нынешнего Европейского Союза было выработано веками, апробировано, также и путем ошибок, и применено в ныне существующих общественных и государственных моделях. Эта система функционирует, хотя, конечно, случаются и сбои. То что мы называем европейской системой ценностей, это не только демократия, свободные выборы, верховенство права и институций, обеспечивающих их реализацию, но и прежде всего – фундаментальное значение права личности, индивидуума. Поэтому, я не согласен, когда отрицают само существование понятия европейских ценностей.
В этой конкуренции разных систем взглядов каждая нация сама определяет, как ей лучше жить. Мы предлагаем то, что на наш взгляд сработало. Вы недавно посетили Польшу, видели, как выглядит моя страна сейчас. Если бы вы побывали в ней двадцать лет назад, то разница налицо. И несмотря на все трудности, пробелы, – они есть у всех, – прогресс очевиден, я имею в виду не только благосостояние, а в плане функциональности институтов, в развитии инфраструктуры гражданского общества, свободы. Поэтому, когда поляки или чехи говорят, что этого можно достичь, это не просто слова, а ощущение уверенности, исходящей из собственного опыта, что этого всего действительно можно добиться. Поэтому вовсе не случайно, что моя страна вместе со Швецией выдвинула инициативу «Восточного партнерства». До того момента ничего подобного не было. Смею предположить, что если бы не польско-шведская инициатива, никакой другой, кроме Политики Европейского Соседства, не родилось бы.
– Г-н Посол, представители власти заявляют, что Соглашение об ассоциации по-прежнему остается в повестке переговоров между Арменией и ЕС. Об этом на днях сообщил заместитель министра иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян. Он также заявил, что официальный Ереван в настоящее время работает «в направлении обновления документа в правовом плане». Вам известно, что за работа ведется над документом, и о каком документе идет речь?
– Позиция моей страны в вопросе сотрудничества Армении с ЕС четкая, последовательная и открытая: Польша поддерживала и поддерживает самые близкие, самые тесные отношения Армении с ЕС, которые будут иметь такую форму и правовую основу, которую пожелает и сможет иметь Армения. Конечно, с нашей точки зрения, для Армении, которая имеет открытую, либеральную экономику, которая достигла многого, которая успешно завершила переговоры с ЕС об ассоциации и о перспективах создания глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли, оптимальным решением было бы развивать свою экономику и модернизировать страну в рамках ассоциации с ЕС. Польша употребила свой авторитет и приложила немало усилий для того, чтобы убедить своих партнеров по ЕС одобрить такой подход. Но так как Армения решила избрать другую модель интеграции, мы с полным уважением относимся к свободному выбору Армении и будем вместе с другими странами ЕС и Европейской Комиссией искать способы и решения, которые зафиксировали бы достигнутое и создали бы новые правовые основы для теснейшего сотрудничества Армении и ЕС. Как может называться новое соглашение – вопрос открытый, оно может называться и соглашением об ассоциации. Важно ведь не название соглашения, а его содержание, чтобы оно отвечало устремлениям народа и властей Армении, которые хотят видеть в ассоциации с ЕС не просто какой-то пустой документ, а инструмент, если хотите, дорожную карту модернизации и преобразований в стране. Вот что фундаментально. На данный момент, по очевидным техническим и правовым причинам, такой основой не могут быть согласованные Арменией и ЕС в июле этого года Договор об ассоциации Армении с ЕС и Соглашение о создании глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли – ГВЗСТ. Я вот уже два года указываю на несовместимость двух различных регулятивных систем – АС и ГВЗСТ с Таможенным союзом – в том виде, в котором они существуют сегодня. И не могу понять, почему констатация этого очевидного факта вызывает иногда раздражение. Но то, что невозможно сегодня, может быть вполне достижимо завтра.
Под названием «обновленный или модернизированный документ Соглашения об ассоциации» может скрываться разное содержание. Соглашения об ассоциации были подписаны Европейским союзом и с другими странами, в частности, со странами Северной Африки, но это иного рода ассоциации, они не содержат ни такой экономической составляющей, ни вопроса облегчения визового режима. То что имелось, и я думаю, остается в повестке дня «Армения-ЕС» (поскольку Соглашения об ассоциации и ГВЗСТ с Евросоюзом уже согласованы и переговоры завершены), является дорожной картой по созданию общего экономического пространства. Этого не было, например, в случае с Марокко, с которым ЕС только сейчас начинает вести переговоры по созданию зоны свободной торговли. Армения, как и другие страны «Восточного партнерства», являются европейскими соседями Евросоюза, они географически и культурно более близки странам ЕС, поэтому им была предложена высшая степень интеграции.
Если лишить договор об ассоциации экономической части, то останется весомый политический документ без пути достижения этой цели. Армянская сторона, что нам импонировало, всегда заявляла, что Соглашение об ассоциации с Евросоюзом является для Армении путеводителем и дорогой к модернизации страны.
Договор об ассоциации остается на столе в том смысле, что ни Армения, ни Евросоюз никуда друг от друга не денутся, останутся непосредственными соседями, и какая-то платформа для сотрудничества, совместных действий должна быть выработана. Насколько глубоко будет модернизировано достигнутое соглашение, это зависит прежде всего от армянской стороны, поскольку мы не знаем, какие обязательства взяла на себя Армения, декларируя готовность вступить в Таможенный союз. Кстати, ассоциирование с Европейским союзом отнюдь не означало невозможность иметь зону свободной торговли с Таможенным союзом. А в другую сторону, как прямо сказал президент Путин в Минске – невозможно. Это не ЕС говорит, что невозможно быть ассоцированным членом ЕС и иметь одновременно отношения с зоной свободной торговли СНГ. Мы говорим, что невозможно совместить два регулятивных режима – здесь такие таможенные сборы и таксы, там – такие, здесь так регулируется транспортные вопросы, там – иначе, то есть, их невозможно совместить технически.
– Как Вы относитесь к призывам опубликовать текст Соглашения об ассоциации, принимая во внимание тот факт, что существует очень много спекуляций по поводу содержания соглашения? Например говорится, что Россия вовсе не против сотрудничества Армении с ЕС, однако Россия против того, чтобы Армения передавала часть своего суверенитета Евросоюзу, что произошло бы после подписания Соглашения об ассоциации. Существовала ли такая угроза?
– Это спекуляции, цель которых – задним числом посеять сомнения в том, для чего нет абсолютно никаких оснований. Прежде всего, начнем с технического вопроса проблемы – публикации соглашения. Соглашение об ассоциации ЕС с Армениeй было бы опубликовано после парафирования. Почему не раньше?.. Потому, что до парафирования он ведь подвергался изменениям, прорабатывался, и, исходя из этой логики, каждый день до парафирования публиковались бы новые изменения, что было бы бессмысленным. От парафирования и до подписания прошел бы год, а за это время общество успело бы ознакомиться и высказать свое мнение.
Что касается содержания соглашения, то это не какое-то геополитическое соглашение, касающееся Нагорного Карабаха, Азербайджана и Турции, а всего лишь регулирующее экономическое соглашение о том, как строить зону свободной торговли и как дальше будут взаимодействовать ЕС и Армения. А вышеупомянутые вопросы, которыми спекулируют, вообще не затрагиваются. Так же как в соглашении не было и пунктов, касающихся совместных полетов в космос или о завоевании Антарктиды. С другой стороны, а вы знаете, что представляет из себя документ о Таможенном союзе? Он был опубликован?..
– Нет, он нам не известен.
– Весь вопрос в этом. Скажу больше… Насколько я знаю от моих украинских коллег, украинская сторона не получила документы, касающиеся Таможенного союза, хотя и их приглашали в эту структуру. Нельзя сказать, что Соглашение об ассоциации Армении с ЕС держалось в секрете, потому что в подготовке этого документа участвовали сотни человек с армянской стороны – эксперты, политические деятели. Это соглашение известно многим, правительству, и я уверен, оно известно также нашим российским коллегам, и они знают, что это всего лишь регулирующий документ. Я признаю, что факт непубликации документа послужил поводом для определенных спекуляций. Но насколько я понимаю, стороны соглашения – ЕС и Армения, не отказались от него, он остается в повестке, но пока не продвигается вперед.
– Многие российские эксперты говорят, что Армения Таможенному союзу не нужна, однако, существует убежденность, что Армения заявила о присоединении к ТС под давлением России. Как Вы считаете, было ли все-таки давление?
Господин Фюле в своем выступлении в Европарламенте однозначно выступил против того, чтобы третьи страны оказывали давление в отношении стран – членов «Восточного партнерства», заставляя их принимать то или иное решение. Власти Армении официально заявили, что никакого давления не было. Исходя из этого заявления, я понимаю, что Армения подошла к принятию этого решения взвешенно, не спонтанно, оно было вопросом повестки и предметом переговоров долгое время, что все было просчитано, и что это решение обеспечит Армении реальную выгоду, прежде всего – экономические преимущества. Говорю об экономических аспектах, так как вопрос безопасности Армении решается в рамках ОДКБ и двусторонних соглашений. Мне неизвестны эти расчеты, но мне известны исследования наших экспертов, согласно которым принятие Соглашения об ассоциации ЕС с РА привело бы к общему росту продукции Армении, ежегодному росту ВВП на 2-3 процента, то есть, примерно на 150 миллионов евро. Но самое главное, в чем заверяли мои армянские коллеги, это то, что Соглашение об ассоциации с ЕС обеспечивало модернизацию страны ускоренными темпами, что нельзя измерить цифровыми показателями, однако было очевидным преимуществом в плане исторической перспективы.
ЕС – уникальная организация, это не только самое мощное в мире экономическое объединение, это также не встречаемый раньше в истории механизм взаимодействия независимых стран в самых различных сферах жизни. Несмотря на проблемы, это действующий механизм. По положению на сегодня, Таможенный союз составляют три страны – Беларусь, Казахстан и Россия. Мне трудно оценить уровень демократии этих стран, так как я не работаю в этих странах, но смею предположить, что этот уровень не выше, чем в странах ЕС. Мне кажется также, что в плане внутренних проблем, развития общества, они все таки регулируются в странах ЕС не хуже, чем в странах – членах ТС. Выбирая то или иное направление, мы выбираем не только сегодняшнюю экономическую выгоду, а перспективы развития. Не скрываю, что решение выбрать путь сближения с ЕС содержит риски, потому что это предполагает приложение огромных усилий внутри страны, решимость, подчинение сиюминутных интересов видению перспективы. Может быть, безопасней оставаться там, где находишься. Но новые высоты завоевывает тот, кто идет вперед. Так что, это нелегкий выбор. С психологической точки зрения, я понимаю фрустрацию, в которой оказалось общество, так как здесь были определенные надежды, ожидания, однако ход истории не исчисляется месяцами, это более длительный процесс, и все на самом деле остается в повестке.
Эмма ГАБРИЕЛЯН
