Если я вижу, что кто-то на моих глазах пытается совершить суицид, то независимо от того, пришел ли я освещать это событие или просто прогуливаюсь по Киевскому мосту, я обязан в меру своих сил предотвратить трагедию. Это неоспоримый, не обсуждаемый случай, когда каждый человек должен проявить свою человеческую суть. Если редакция командирует меня, как журналиста, в Национальное Собрание, чтобы я освещал происходящие там события, в том числе и дискуссии между разными политическими силами, то я не могу участвовать в этих дискуссиях как сторона, подниматься на трибуну, выступать, проводить акции и т.д.
Почему я не могу этого сделать? Потому что это помешает моей дальнейшей работе: любое слово, которое я после этого напишу об обсуждениях в Национальном Собрании, будет воспринято читателем через призму проведенной мною акции. Я буду восприниматься не как освещающий событие, а как участник события, как представитель одной из дискутирующих сторон. Не смогу, например, спокойно, без напряжения брать интервью у представителей той или другой стороны и в адекватной форме представлять это моему читателю или телезрителю.
Но то, что я написал здесь, касается лично меня, как и тех, кого эта проблема волнует, то есть, тех, которые желают, чтобы их воспринимали как освещающих события, а также, в рамках определенных правил, как комментаторов. Но есть коллеги, и они вроде бы составляют большинство, которых эта проблема не интересует и не беспокоит, они готовы восприниматься как рупор той или иной партии и политического течения. Это – выбор самих журналистов, который достоин уважения. Я не намерен давать уроки кому бы то ни было, кроме моих студентов, и с симпатией отношусь ко многим своим коллегам, которые представляют ту или иную политическую силу и своим пером или словом защищают интересы данной силы. Это нормально. А они, я думаю, должны нормально относиться к моему классическому, может даже, учебному подходу к журналистике. В конце концов, это дело вкуса: я, например, люблю классическую музыку, а хип-хоп не понимаю, и это, наверное, не основание для вражды.
Очень возможно также, что я ошибаюсь, и в дальнейшем в Национальном Собрании перед каждым важным голосованием на трибуну будут подниматься представители прессы, представляющие точку зрения 5 или 6 фракций, и советовать депутатам голосовать так или по-другому. И это, вероятно, будет нашим вкладом в дело развития всемирного парламентаризма.
АРАМ АБРАМЯН
Господин Абрамян, позвольте задать Вам вопрос — что для Вас первично, исполнение своих обязанностей и следование своим профессиональным принципам журналиста, несмотря ни на что, или же Вы допускаете отступление от принципов, когда перед Вами стоит выбор: моральные/ нравственные принципы или профессиональные?
Универсального ответа на этот вопрос не существует. В целом, когда речь идет о бесспорных общечеловеческих ценностях, то в случае «последней альтернативы» нужно пренебречь профессональным долгом в пользу человеческого. Когда речь идет о политических спорах, дебатах, а не жизни и здоровии людей, профессоинальные принципы важнее.
Господин Абрямян, спасибо за Ваш ответ. По-моему, журналисты в данном случае отнесли принципы, которые они защищали, именно к бесспорным человеческим ценностям. Я более чем уверен, что любовь к собственной стране вы, как и я, отнесете именно к таким ценностям. Стоит отметить, что они не каждый день организовывают такой «флешмоб». Наверно, причина в том, что в данном случае, затрагивались действительно такие вопросы, которые, руководствуясь моральными принципами, невозможно было беспристрастно освещать.