Сейчас не такой страшный холод. Можно уже спокойно стоять на рынке. Картофель стоит 300 драмов. В прошлом году было ужасно – цена упала до 150 драмов, сажать стало бессмысленно. Жить стало бессмысленно. Представляете, постоянно работаешь только для того, чтобы сохранить жизнь. Но жизнь не получается сохранять, она постепенно угасает, и неясно, во имя чего ты работаешь… Позвонит, скажем, работодатель с Третьего участка и скажет: приезжай за своими 150 драмами. Раньше поехал бы на метро: 50 драмов – туда, 50 – обратно и 50 мне бы осталось… Сейчас уже не смогу поехать.
Сейчас нормально. На накопительную систему мне плевать, потому что весь этот шум меня не касается. Как и события на Украине – совсем как в кино. Сидишь и, похрустывая попкорном, смотришь, как гибнут люди. А вечером отправишься в село, влезешь в Фейсбук и начнешь спорить с одним из политиков: “А стоило ли, если люди гибнут?”. Так приятно, когда известное политическое лицо, сидя на том конце компьютерной связи, оправдывается перед тобой: “Разумеется, никто не хочет жертв, но мы тоже понесли жертвы и ничего не добились, а они добились. И что теперь лучше – нести жертвы и оставаться у разбитого корыта или нести жертвы и под конец спеть вслед убегающему президенту песню Майдана “Витя, чао!”?”
Вести подобные споры, сидя на родной тахте и грызя кукурузу, — один из самых интересных моментов в скучной сельской жизни. Знаешь ведь, что тот, кто сидит на другом конце компьютерной связи, совсем не хочет, чтобы людей убивали. Но как упустить этот удобный момент и не продемонстрировать сотне фейсбуковских друзей свою гуманную сущность, не пристыдить всех жаждущих крови безнравственных людей. Особенно когда хорошо знаешь, что они вовсе не жаждут крови. Но это же кайф! Патриотическое и нравственное самоутверждение посредством похрустывания попкорна.
Нет, есть и нечто другое. Не только самоутверждение. Ну и что, что я сажаю и продаю картофель. Это вы обращаете на меня внимание только в тот момент, когда я взвешиваю ваши три кило картошки. А между вами и следующим я верчу целую Планету – с Венесуэлой, Таиландом и двумя ящиками пива, которые Барак Обама проиграл на пари премьер-министру Канады.
Вы не можете меня обмануть. Например. В тот день я услышал, как один представитель власти, иронично улыбаясь, очень умно рассуждал: “Вы говорите об отставке премьера, но ведь следующий премьер тоже будет из наших. В парламенте мы составляем большинство, и до тех пор, пока мы – большинство, премьер будет из наших. В чем тогда смысл его замены?”.
Думаете, раз я продаю картофель, значит ни о чем понятия не имею? Вы хоть помните прочитанную вами последнюю книгу? А я, стоя сейчас здесь, в Силачи, читаю в промежутке между взвешиванием картофеля для вас и следующего покупателя ирландца Джорджа Мура: “Своим здоровьем и долголетием я обязан тому, что ни разу не прикоснулся ни к сигарете, ни к рюмке, ни к женщине, пока мне не стукнуло десять”. И после всего этого вы хотите убедить меня в том, что если какая-либо политическая сила имеет большинство, значит в этой стране премьер не будет сменен? А как же произошло в Италии? Прямо сейчас. А почему вы врете, что подобные вещи невозможны? Знаю почему. Потому что если вы не читаете Джорджа Мура, то думаете, что другие тоже никогда не читают и ни о чем не осведомлены.
А как в Украине меньшинство за один день стало большинством? Как освободили женщину с заплетенной косой, а человека, именем которого мы назвали площадь, вышвырнули из его шикарного особняка, куда сейчас простые украинцы ходят как в музей?
Так удивляетесь, как будто сами не так же пришли к власти. Вспомните, сколько вас было и как первый президент, держа вас, как детей, за руки, привел в парламент. Вы же и 1,5 процента голосов бы не получили. А потом второй президент откормил вас как следует. Теперь вы обоих ругаете.
Думаете, раз я продаю картофель, значит не помню, как за одну ночь все стали еркрапа, а потом пополнили ваши ряды. Именно так – бегством крыс с корабля – вы и стали тем, кем являетесь сейчас. И когда вечером я иду домой, сажусь на тахту своей бабушку и включаю телевизор, то хорошо понимаю, почему вы с таким напряжением следите за тем, что происходит в Киеве.
Оставим в стороне личную опасность. Куда болезненнее оказаться перед зеркалом и начать спорить с ним о двух февралях. Получается, что в феврале 98-го в Армении все происходило правильно, потому что было нам на пользу. А в феврале 2014-го в Украине все было неправильно, потому что граждане Армении могут последовать этому примеру, а потом с удовольствием прогуливаться по ухоженным аллеям особняков.
А вы знаете, что, отвешивая вам три кило картофеля, я иногда смотрю на почерневшие от земли свои руки и думаю: а может, мы на самом деле поступаем правильно, когда, спокойно грызя попкорн, смотрим, как другие крутят колесо собственной судьбы? Подождем, посмотрим, чем это закончится. Мы всегда ждали. Ждали, когда признают мир и Турция. Ждем, какое решение примет Конституционный суд. Ждем митинга 1 марта. Ждем весны. Мы превратились в нацию, которая ждет, следит за другими, критикует их или восхищается.
Сейчас я читаю книгу “Эдуард и Бог” Милана Кундеры. Но однажды, когда я взвесил вам три килограмма, мне на глаза попалась строчка Гранта Матевосяна: “Жизнь прошла в ожидании…” И сейчас я все чаще вспоминаю песню Виктора Цоя “Перемен”… Ну и что, что продаю картофель… Я тоже хочу перемен…
Армен ДУЛЯН
