Интервью с архитектором и градостроителем Сархатом Петросяном
Вчера армянская общественность в очередной раз испытала шок – стало известно, что Спортивно-концертный комплекс, который давно уже являлся собственностью компании “БАМО”, выставлен на аукционную продажу. СКК, заложенный в банке из-за долгов, будет продан с молотка. Очевидно, что такое гигантское сооружение, построенное в стиле советской гигантомании и в функциональном плане предлагающее не лучшие решения, очень трудно содержать и использовать. Эксплуатировать его на государственные средства было невозможно, а сейчас выяснилось, что это оказалось не под силу даже частной компании. СКК – частица нашей истории, как и Дворец молодежи, как старое здание аэропорта “Звартноц”. Однако это сооружение требует огромных расходов и ресурсов. Какой выход Вы видите?
Во-первых, о продаже памятников. Вообще когда в условиях свободного рынка государство не распоряжается всеми памятниками, это вполне естественно. Обязанность государства по сохранению нашего наследия, независимо от формы собственности, зафиксирована в Конституции. Правда, наше законодательство дает такую возможность, но не в полной мере. Что касается культурных ”излишеств”, которые допускались в советское время в силу совершенно других экономических возможностей, то хотя в этом и есть логика, тем не менее в условиях независимости и особенно свободного рынка шаги государства (или общества) по их сохранению и использованию должны быть переосмыслены. Иными словами, если мы признаем, что какие-то здания (СКК, старый корпус “Звартноца” или Дворец молодежи) являются нашим общим достоянием и мы несем за них ответственность, то наша политика должна отличнаться. Например, организация, действующая в Спортивно-концертном комплексе, не должна выполнять те же налоговые обязательства, что и организация, действующая в здании, не являющемся памятником, поскольку первая несет дополнительные расходы по выполнению общественного обязательства.
Читайте также
В сложившейся ситуации сразу возникает вопрос: в случае появления нового владельца сохранит ли СКК свое функциональное значение и не превратится ли этот объект из спортивно-культурного очага, скажем, в гипермаркет или, как с иронией было написано в Фейсбуке, автомойку? Может ли государство вмешаться в этот вопрос и заставить выполнять свои правила игры? Может ли покупатель заявить, что поскольку он заплатил миллиарды, то имеет право использовать так, как пожелает?
Да, государство ОБЯЗАНО выдвинуть условия, что, если не ошибаюсь, было сделано во время предыдущего отчуждения. То есть изменение в широком смысле формы использования сооружения нарушит его значение как памятника. Учитывая этот факт, первоочередным критерием при подведении результатов аукциона должна быть не выплачиваемая сумма, а сохранение назначения сооружения. Это вытекает из требования законодательства РА и не может быть предметом обсуждения. Хотя вандалистское обезображивание здания Крытого рынка свидетельствует о другом, но я думаю, что профессиональное и гражданское сообщества вместо эмоциональных проявлений по поводу продажи здания в первую очередь должны выдвинуть эти условия.
Старое здание аэропорта “Звартноц” избежало перспективы сноса. Во всяком случае пока. Известно ли, на какие средства оно будет сохранено и в каких целях использовано?
Этот вопрос, я думаю, следует адресовать концессионеру аэропорта, но я не завидую им, поскольку это довольно сложная задача.
Существует ли общее решение для всех этих архитектурных и историко-культурных проблем? Скажем, что делать, как сохранить нашу историю, а с другой стороны как заставить собственников осуществлять инвестиции в эти структуры?
Во всем мире имеются тысячи инструментов градостроительной политики, которые могут способствовать сотрудничеству государства и частных владельцев. Как я уже отметил выше, это могут быть налоговые уступки, банковские гарантии, другие льготы, которые в краткосрочном разрезе, возможно, не будут столь ощутимыми (особенно в наших условиях, когда все хотят сразу обогатиться, поскольку не знают, будет ли потом такая возможность), но в долгосрочном плане выигрывают и они, и общество, поскольку культурное наследие играет первоочередную роль в вопросе гордости за страну.
Вы сказали, что перед потенциальным покупателем необходимо ставить условия. Предположим, мы – общество, государство, общественность – поставили эти условия, но покупатель не нашелся. Что будет с сооружением? Оно начнет разрушаться? Не произойдет ли то же самое со старым корпусом “Звартноца”? Его не позволили снести, но за ним не будут следить, и здание начнет разрушаться само по себе.
По закону, если собственник портит памятник, то государство может в любой момент лишить его права. Это прописано и в законе о сохранении и использовании недвижимых памятников истории и культуры и исторической среды (https://parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=1641&lang=arm), и в ратифицированной нами Европейской Конвенции о защите архитектурного наследия. В случае с СКК, чтобы министр культуры не стала вновь ссылаться на несовершенство закона, требования можно сформулировать более конкретно. Прямо сейчас можно зафиксировать все требования, вплоть до того, в каком месяце какая часть должна быть восстановлена… Что касается “Звартноца”, то это имущество пока еще является государственной собственностью, так что эту проблему решить легче. Каждый такой случай имеет свои особенности, и госчиновники, если они руководствуются благородным стремлением сохранить наследие (в этом случае у нас ПОКА нет оснований предполагать обратное), то должны найти уникальные решения, положив в их основу задачу сохранения памятников наилучшим образом и, естественно, экономическую целесообразность.
Мелания БАРСЕГЯН
