Вероятно, на уровне нации это итог роли «обиженного ребенка»
На состоявшемся в конце прошлой недели съезде партии «Наследие» Раффи Ованнисян, в числе многих правильных и ошибочных оценок, справедливого и несправедливого недовольства относительно прошлого, высказал одно мнение, с которым я полностью согласен: «Наш народ просто не готов к победе. Мы не были готовы обеспечить эту победу, в этом нет ничего постыдного, потому что за месяц до этого никто не думал о победе. Говорили, мы из тех, кто намерен уехать, мы бессильны. Но армянский народ совершил шаг и показал, что может обеспечить победу. Это был вызов не для того, чтобы мы опустили руки, а чтобы подготовиться еще лучше».
Речь, как вы понимаете, идет о выборах. Действительно, с 1995 года их фальсифицировали различные команды власти, но став оппозицией или «невластью» начинали протестовать против фальсификаций, не принимая и даже не попросив прощения за то, что совершали то же самое. Но лидер «Наследия» справедливо говорит о предрасположенности к поражению нас, жителей Армении. Примерно ту же особенность отмечал и Вазген Саркисян, когда говорил, что мы даже после побед словно устаем и постепенно теряем плоды победы. Психологи называют это «пораженческой психологией», с которой жить, представьте себе, довольно легко: в действительности это эмоциональное состояние, когда живешь в постоянном конфликте с внешним миром и окружающими тебя людьми. Достаточно принять фаталистические идеи о «конце света», горькой судьбе, говорить, что изменить все равно ничего невозможно, что «вчера было лучше, чем сегодня», но «раз уж так сложилось, куда деваться». Пораженцы не любят умных людей, потому что те умны, симпатичных – за то, что те симпатичны, мужчин – за то, что они мужчины, и женщин за то, что они женщины. Одним словом, никого не любят. Прежде всего – самих себя, и периодически восклицают: я плохой, я больной, я никому не нужен. Таким образом, обретение пораженческой психологии никаких трудностей не представляет, потому что искать виновных в своих бедах намного легче, чем пытаться что-то сделать самому.
Читайте также
А теперь попытайтесь распространить идеи американского психолога Эрика Берна и ряда других ученых на сегодняшнюю армянскую действительность. О чем обычно люди говорят на улице, в семьях, за дружеским столом? Оценки, как правило, даются именно с этой, пораженческой точки зрения, и принципиально те же настроения преобладают также в интернете. Нация, которая подвергалась ударам на протяжении веков и особенно 100 лет назад, продолжает жить под психологическим влиянием этих ударов, подпитывая и лелея «жалость к самому себе».
В начале 1990-х появились признаки того, что эта психология будет преодолена, но этого не произошло по разным причинам. Продолжая излагать теорию Берна и его преемников, отмечу, что согласно им, пораженческая психология проявляется тогда, когда мы выбираем себе социально-психологическую модель поведения в роли «Родителя» или «Ребенка». Соответственно, «Родитель» тот, кто навязывает табу: весь его образ состоит из адресованных другим тысяч «нет»: никогда не делай так или этак. Причем, они, «Родители», часто сами нарушают провозглашенные ими же табу. Центральным в роли «Родителя» является стереотип – «я хороший, ты – плохой», я хороший, потому что знаю, как следует поступать во всех случаях жизни, а ты плохой, потому что пренебрегаешь моими запретами. Или же, «мы оба плохие», потому что я не могу передать тебе мой опыт.
В роли «Ребенка» люди или выполняют эти инструкции, или не выполняют, и, соответственно, руководствуются девизом «я плохой, а ты хороший», или опять-таки – «мы оба плохие». «Ребенок» (напомню, это ролевое состояние, а не возраст, речь идет о вполне взрослых людях) всегда имеет железное алиби, почему у него ничего не получается: «если бы у меня не было семьи, если бы у меня был покровитель, если бы у меня были деньги, то…». Основой для пораженческой психологии может стать как роль «Родителя», так и «Ребенка». Единственная роль, которая может привести к противоположному результату – это роль «Взрослого», которая не основана ни на «стереотипной» концепции «Родителя», ни на эмоциональной концепции «Ребенка».
Подходы «Взрослого» обдуманные, осмысленные. Он не хочет уничтожать «Родителя» и «Ребенка», а стремится проверить, насколько «опыт» первого и «эмоции» второго соответствуют реальности.
Позиция «Взрослого» следующая – «я хороший, и ты хороший». На мой взгляд, хотя мы, армяне, и очень древняя нация, но наше поведение часто напоминает поведение обиженного ребенка.
Арам АБРАМЯН
