Референдум, состоявшийся в Шотландии, завершился со следующим результатом: 54% — “против”, 46% — “за”. Они сказали “нет” независимости. Что это – прагматичный расчет, страх перед неопределенностью, или может что-то иное?
На этот вопрос газеты “Аравот” секретарь парламентской фракции “Жарангуцюн” Теван Погосян ответил следующим образом: “Для меня в этом случае важны не результаты референдума, а то, что Шотландия осуществила свое право на самоопределение. Без какого-либо давления, без войны, без междоусобиц, без единого выстрела они имели возможность выразить свою волю. И это не в первый раз. Лет 12 тому назад они также провели референдум, и тогда 30% населения сказали независимости “да”. За эти годы Шотландия не утратила свое благополучие – в экономическом смысле, не было спада, так что, не так чтобы эти процессы заставили их задуматься о независимости. Они просто хотели жить свободно и независимо – как шотландцы в своей отдельной стране. Правда на данный момент число стремящихся к независимости шотландцев не составляет большинства, но сравнивая с предыдущим референдумом, надо отметить, что их число наполовину возросло — 45% проголосовавших за независимость, вместо предыдущих 30%. Быть может, они проведут еще один референдум через несколько лет и отделятся. Однако это, повторяю, не столь уж важно — важен был сам процесс. И то, что это наилучший пример того, как должна вести себя страна, когда одна ее часть желает самоопределиться – речь идет о властях Великобритании.”
Отвечая на вопрос о том, почему же, тем не менее, шотландцы не пожелали жить в своей собственной, независимой стране, Теван Погосян отметил: “Наверное, нужно быть шотландцем, чтобы понять, почему они так решили, я не могу объяснить все их аргументы полноценным образом, но быть может, обещания премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона были убедительными: средства, расширение автономии, новые программы… возможно, люди не захотели попасть в неопределенное положение по поводу будущего, привыкли к своей жизни и не были недовольны — не знаю, но главное, что это был их выбор.”
Председатель клуба журналистов “Аспарез” в Гюмри Левон Барсегян не особенно впечатлен результатами референдума: “Особых впечатлений у меня нет, хорошо, что люди свободно выразили свою волю, не было никаких фальсификаций, покойники и трудовые мигранты в голосовании не участвовали… во всех случаях, они сами решают, что для них хорошо, а что – плохо.”
Отвечая на наш вопрос, означает ли это, что независимость вовсе не является “абсолютной ценностью”, и есть вещи “поважнее”, господин Барсегян сказал: “Абсолютная ценность – это свобода, насколько я помню, и если решают в условиях свободы, то стало быть они — хозяева своей свободы. Конечно, Лондон приложил все усилия дабы изменить настроения, но пока, насколько понимаю, все усилия были в рамках законности: представление рисков, обещания по поводу реформ. У меня такое впечатление, что если бы они отделились, то спустя некоторое время вернулись бы и присоединились по собственной воле, так что теперь они этот этап, пожалуй, пропустили-перепрыгнули.”
Арцахский писатель, публицист Вардгес Овян также не впечатлен референдумом Шотландии. “Наверное это покажется странным, но откровенно говоря, референдум Шотландии особого впечатления на меня не произвел, и я удивляюсь, что в очередной раз мы – армяне, имея перед собой вопрос Арцаха, воодушевленно обсуждаем-анализируем, мол хотя бы этот случай может стать прецедентом, — забывая о том, что мир, или так называемое международное сообщество давным давно плевать хотело на все прецеденты. Но это другой вопрос… А что касается того, в прагматизме ли дело или в страхе перед неопределенностью, или в чем-то ином, то я затрудняюсь однозначно ответить, что дело в первом или во втором. Но по-моему, вряд ли здесь дело в страхе перед неопределенностью. Шотландцы – народ гордый и достойный, стремление к независимой и свободной жизни сидит в них веками. Просто мне кажется, что для значительной части живущих в этой стране людей существующая действительность более предпочтительна. Они не испугались, а не захотели создавать себе лишней головной боли. Я так думаю, очень возможно, что ошибаюсь…”, — сказал господин Овян.
Вице-председатель партии “Свободные демократы” Ануш Седракян в свою очередь отметила, что исключает предположение, что шотландцы могли отказаться от независимости из страха перед неопределенностью: “Фактор неопределенности исключается, поскольку став независимой, Шотландия не лишилась бы ни экономического, ни культурного сотрудничества. Не было и угрозы безопасности. Этот референдум просто доказал, что в странах с реальной демократией побеждает принцип мирного сосуществования. Самым главным аспектом этого референдума являлось то, что люди в любой момент могут воспользоваться своим правом на волеизъявление, а в условиях верховенства права границы не столь уж важны.” А член правления той же партии “Свободные демократы” Армен Аракелян решение шотландцев оценил как “победу прагматизма”: “Они самоопределились жить совместно в Объединенном Королевстве, в котором не попираются их свободы и национальная идентичность.”
Читайте также
Меланья БАРСЕГЯН
