Говорит турецкий фотокорреспондент Айкут Генгюр
«В былые времена когда мы слышали плохие вести из Армении, например: о войне, конфликте, — то, возможно, и грустили, жалели. Но сейчас, если мы услышим такое, то при всем уважении к Турции, Азербайджану, России, мы будем переживать за вас: за Рипсиме, Анну, Мери, Сону. Я буду волноваться, уж не случилось ли что-нибудь с вами?» — говорит в беседе с «Аравот» турецкий фотокорреспондент Айкут Генгюр.
С ним мы встретились во время нашего совместного двухнедельного турне, которое, как мы раннее сообщали, финансировали и организовали в октябре для армянских и турецких журналистов и блогеров Фонд сотрудничества «Евразия» и Евросоюз. Наше общение с Айкут ограничивалось лишь парой слов и в основном жестами, говорили мы на английском языке, которым он владел плохо, но и этого было вполне достаточно для того, чтобы познакомиться с этим человеком и понять его. Наш турецкий коллега, отличающийся чрезвычайно внимательным, чутким отношением и деликатностью, выделялся своей позицией по поводу нормализации армяно-турецких отношений, и это было таким неожиданным сюрпризом для нас, что даже вызывало подозрение: а не армянские ли у него корни? Айкут сразу развеял наши подозрения: он вырос в семье, которая категорически отрицала существование Армянского вопроса, когда он сам поднял в семье этот же вопрос – по поводу того, возможно ли, что и он имеет армянские корни, — то отец сразу же ответил ему: «Не вмешивай нас в свои дела.»
До того, как заняться фото-искусством Айкут Генгюр интересовался автоспортом, он не получил высшего образования – не имел такой возможности. Со второй половины 1990-х он приступил к работе у профессиональных фотографов в качестве ассистента, делал пейзажи. «Потом я стал работать как фотокорреспондент в местной газете Бурсы, — рассказывает Айкут и отмечает, что именно тогда он начал свою карьеру фотожурналиста, — в 1997 году я сделал снимки во время «Навруза» (курдский праздник), это был уникальный курдский фестиваль, который сопровождался демонстрацией. Я снимал это мероприятие в Бурсе. На одном снимке было запечатлено как полицейские и участники демонстрации застыли в обоюдном ожидании: полиция ждала момента, дабы вмешаться, в том случае, когда в этом не было никакой необходимости… Мой друг посоветовал мне с помощью этой фотографии подать заявку на участие в мероприятии «Ассошиэйтед Пресс», которое называлось «100 фотографий века». И я стал одним из 5 турецких фотографов, которым посчастливилось участвовать на этом мероприятии.»
При всей любви к своей профессии, Айкут Генгюр не считает ее приоритетом в своей жизни. «Когда в 1999 году в Турции произошло землетрясение, я отправился в зону бедствия, не захватив с собой фотокамеру, — я отправился туда в качестве спасателя. Быть человеком для меня важнее, чем быть фотографом. Тогда я мог снять лучшие фотографии с места землетрясения, но я был не из тех, кто сначала делал снимки, а потом уж помогал. Я должен был сначала помочь, а потом уж, возможно, фотографировать, но в те дни я не сделал ни одной фотографии»,- улыбаясь рассказывает он.
Уже находясь в Армении он в беседе с нами признался, что он захотел принять участие в совместном автобусном турне вместе с армянскими журналистами и блогерами для того, чтобы собственными глазами увидеть Армению: «В течение всего путешествия мы были братьями и сестрами. Это имело большое эмоциональное влияние на мое сознание в ходе всей нашей поездки.» К вопросу, какое действие возымеет взаимное общение на граждан двух стран, насколько культура, фото-искусство помогут в деле нормализации армяно-турецких отношений, Айкут Генгюр относится скептически: «Конечно, культура имеет влияние в вопросе нормализации отношений между двумя странами, но влияние это ограничено… Личные взаимоотношения не будут играть никакой роли в плане политических решений.»
В Армении турецкий фотограф изъявил желание увидеть и запечатлеть жизнь в соседней стране, как и чем живут здесь люди. «Я делал снимки на Вернисаже, в одном месте мужчины завтракали. Я подошел к ним и начал фотографировать. Я плохо владею английским языком, знаю лишь 10-15 слов, они также не особо владели английским, но пытались общаться со мной. Мы друг с другом общались с помощью мимики и известных мне 10 слов. Я сказал им, что прибыл из Стамбула, так они бы меня поняли лучше, ведь могли не знать, где находится Бурса. Когда я произнес слово “Стамбул”, то один пожилой мужчина спросил меня: ты армянин, или турок? И когда я сказал, что я турок, он похлопав меня по плечу сказал: «ахбарик» (братишка). Они предложили мне разделить с ними трапезу: хлеб, бастурму, водку, — рассказывает Айкут Генгюр, добавляя, -, я намерен показать это турецкому народу, дабы они знали, какие люди живут в Армении. Хотя среди этих людей были и такие, которые меня встретили не столь уж радостно – это было видно по выражениям их лиц.»
Говоря уже в ходе путешествия о самом ключевом вопросе – о признании Геноцида армян, Айкют Генгюр сказал: «Сложно скрыть очевидное. Есть большая проблема и боль, это читается по лицам людей. Сначала ты должен это принять, затем сделать что-то, чтобы излечить людям раны и чувства, не нанося вред двум народам, ибо будут некоторые действия и противодействия в Турции. Само признание Геноцида – легкое дело. Ты можешь сказать: да, я признаю, — но что ты будешь делать после произнесенных слов?.. Тебе нужно что-то добавить, ты должен улучшить отношения между двумя странами. Важен результат. Очень просто извиниться, я могу посмотреть в твои глаза и сказать: прости, — говорит он, продолжая, — но ты должен как-то искупить вину, каждый должен понять, чего он достоин. Мы не должны оставаться вашими должниками. Это утопическое желание, но это — мое желание.»
