(Размышления над книгой А. Новикова «Резня в Баку. 1905 г.»)
Все всегда хотят хорошо жить, но при этом – с позиции настоящего – быть в минувшем всегда пострадавшими. Будто за это полагается какое-то вознаграждение. Но искажение и коверкание чего-либо – это все равно, что говорить о якобы красивом наряде, надевая который всегда оставаться в нижнем белье (и это в лучшем случае).
Сегодня представляется сложным рассматривать то или иное событие, имевшее место ранее, вне контекста установившихся между двумя государствами отношений. Необходимо суметь отделить первичное от вторичного, чтобы суждение выносить на основе существенного. И тогда экстраполяция полученного будет качественно транслировать – независимо от времени – историческую картину прошлого.
«Если бы тут не было провокации, если бы татарам не внушили, что дело их – правое угодное и нужное русскому правительству, то откуда явилась бы у них та смелость, которою они вообще не отличаются, откуда взялась бы такая непоколебимая уверенность в том, что в них стрелять не будут, какую они не раз высказывали совершенно откровенно? Все, решительно все поведение администрации во время погрома должно было только упрочивать в них это убеждение», – пишет А. Новиков в заключительной части книги.
Каждый участвующий – непосредственно выполняющий или отдающий распоряжение – виновен в совершенном преступлении. При этом его коллективное исполнение должно вести за собой и соответствующую коллективную ответственность. А рассуждения автора, спустя несколько десятилетий, замечательно дополнит Х. Арендт, которая скажет, что: всякое зло по своей сути банально и приказам репрессивной системы подчиняются те, кто не утруждает себя работой думать.
Будь история точной наукой, к ней так массово бы не «прилипали». Возможность искажения и отсутствие ответственности создают удобную – оттого и очень «липкую» – среду для бестолковых. И история в этом случае – разменная монета, от которой больше всего страдает она сама и – прежде – население той страны (как правило, для них самих – только задним числом), на территории которой она проповедуется. И хотя математические законы к ней не применимы, иногда их незнание чревато серьезными последствиями. Если то, как те или иные лица «преподают» историю, приложить к естественным наукам, то из начальной школы никто никогда бы и не вышел.
Известно, что с ростом количества – качество зачастую падает. И информационный мир – наглядный тому пример: стремление к правде преграждается всевозможными барьерами и помехами: скрытыми, наглыми, силовыми. Беспристрастное же отношение к тому или иному событию не следует рассматривать как достоинство рассуждающего, потому как это «такое же уродство, каким было бы возведение питания человека в достоинство и добродетель» (Л. Толстой). Отсутствие же предвзятости изначально должно рассматриваться в контексте единого и общего, являющегося по своей сути обязательством и необходимостью, без которого целое теряет свое значение и значимость.
Всякая фальсификация есть несогласие с реальностью. Сегодня, когда многие страны и регионы мира переживают «кризис идентичности» (Ч. Хиллз), такой метод может быть эффективно использован (при этом лишь краткосрочно) для разработки или приведения в соответствии с текущими реалиями «конструкции» своих национальных идей (призванные сплотить общество). Потому, что «нет ничего легче, как играть пустыми, бессодержательными формулами: оно выходит как будто и основательно, и необыкновенно глубокомысленно» (А. Новиков). И тогда фальсифицируемость становится тем элементом, который позволяет «связать» множество разрозненных частей разрабатываемой идеологии. «Но попробуйте влить в такую форму определенное конкретное содержание, и несостоятельность, даже больше – бессмыслие ее выступит вполне рельефно» (А. Новиков). А кода в ее основе лежит фобия к чему-либо (кому-либо), то в ней с самого ее рождения закладывается и бикфордов шнур, который когда-то все это и приведет к известному концу. Потому что фобия к чему-либо (кому-либо) – это, прежде всего, фобия к самому себе.
Взгляд на историю, как правило, меняется, когда сменяются режимы. Подделывают так сказать под себя. Где-то – это игра с фактами, где-то – с их интерпретацией. Кто-то обманывает, кто-то — искренне верит, а кто-то — обманывается сам. Цепочка замыкается и вступает в силу эффект перевернутой пирамиды. Но желающие знать правду – ее знать будут все равно. Независимо от партии, режима или погоды на улице. Этого нельзя отнять у человека. Иначе человечество давным-давно бы вымерло.
Все это, конечно, бесследным не остается. Воздух накаляется ненавистью и, достигая предела, требует на ком-то своего возмещения. И комплекс при этом развивается не у объекта ненависти, а у ненавидящего. Потому что никто и никогда не ненавидит кого-либо, не достигшего в жизни ничего, и выходит, что ненависть можно рассматривать как «один из симптомов скрытого уважения» (К. Агекян). Но тот, кто ненавидит, этого зачастую не замечает.
Чаще всего о патриотизме говорят те, кому нечего сказать. И чаще всего, когда о нем говорят – кричат. А когда кричат – от патриотизма и след простыл. Нельзя кому-то угрожать, прикрываясь при этом какими бы то ни было патриотическими – походящими более на рекламные – лозунгами. Все это делается более от бессилия, нежели – от его наличия. И пацифистом остаются до тех пор, пока не нападают. Как писал Дж. Оруэлл в «Заметках о национализме» патриотизм – как в военном, так и в культурном плане – «оборонителен».
Мир — вещь очень тонкая и хрупкая. Для его установления – одного понимания мало, необходимо – взаимопонимание, то есть наличие движения с двух сторон. Интеллигенция должна поднять на поверхность весь присущий своему народу смрад и вынести его за пределы безопасного. И если кто-то эту функцию в обществе выполняет, значит, интеллигенция в нем до сих пор существует. Возможность же наладить контакт определит возможность диалога, что – во всяком случае – лучше военных действий. Необходимо понять (а точней: осознать), в первую очередь, величину тех потерь, которые несет страна от «преподавания» поддельной истории. Если же понимания этого у власти нет, тогда всякие доходы от такого урока будут всегда размером с погрешность.
Чтобы чего-то достичь, нужно хотя бы с чего-то начать. На лжи далеко не уплывешь. Точней: не улетишь. С ее-то крыльями! Первая же волна все смоет, а первый ветер – все унесет. Из ямы нельзя выбраться, не признавая своего нахождения внутри нее. Необходимо осознать, что идущая между двумя государствами война будет идти до тех пор, пока история продолжает искажаться. И мира в этой ситуации не хотят, прежде всего, те, кто ее искажением занимается. А потому первый этап на пути разрешения данного конфликта должен состоять в попытке и в стремлении обеих сторон установить объективную реальность на страницах своих учебников.
История всегда умела наказывать за неусвоенные уроки. И отсутствие наказания – не всегда означает прилежность их выполнения. Все сводится ко времени. Лоб же армян давно битый. Оттого и красный. Одни и те же грабли. От неусвоенных уроков. Сетовать же на что-либо означает признание в зависимости, а значит – и в бессилии. «…за свои достоинство и безопасность надо отвечать самим», потому как «с древнейших времен ничто в мире не изменилось – достоинство женщины могут охранять только их мужчины, безопасность стариков – только их сыновья, детей – только отцы…» (К. Агекян).
Даллакян Мгер
22 мая 2015 г.
