Время, в котором мы живем, и воздух, которым мы дышим, чрезмерно политизированы, и это не случайно, что мы с утра до ночи говорим о политике. Мы говорим о политике сутки напролет, и не насыщаемся. Одной из причин этого является то, что мы на протяжении десятилетий находились в стороне от политики. А точнее, нам не позволяли приближаться к политике. А еще более точно, в той стране, где мы жили в течение многих десятилетий, политикой не занимались даже политики и политические партии. В лучшем случае, мы придумывали и рассказывали анекдоты про советских лидеров, особенно в те годы, когда за рассказы антисоветских и политических анекдотов никого никуда не ссылали. А сейчас мы не только рассказываем анекдоты, но также выступаем с политическими и в особенности внутриполитическими анализами. Потому что нет запрещающих.
Тем не менее, чем больше мы говорим и углубляемся в политику, тем больше мы убеждаемся в том, что ничего в политике не понимаем. Потому что политика представляет собой необъяснимое явление, особенно, если подходить к политике честно. Сколько бы вы не убивались, все равно не поймете, почему мировые державы признали и приняли независимость Косово, а Карабаха – нет. И даже если поймете, то еще хуже для вас, потому что если вы и поймете, то не сможете понятое объяснить тем, кто этого не понимает. Они не понимают, что в политике существуют двойные (тройные и более) стандарты. Они не понимают, что в политике для сильных и могучих действуют другие законы, а для слабых иные. Косово, конечно, не относится к сильным и могучим странам, но интересы Косово совпали с интересами сильных и могучих.
Как говорит баснописец, у сильного всегда бессильный виноват. Причем, у сильного слабый виновен не только во внешней политике, но и во внутренней жизни. Из партий права та, которая сильна. А сильна та, которая богата. А богата та, которая является властью. И даже в оппозиции сильным является тот, кто богат. Уже не верит и не воспринимает бедные партии всерьез даже народ. А когда-то верил. В годы Карабахского движения люди особенно верили неимущим. Комитет «Карабах» не имел серьезных финансовых ресурсов, но пользовался доверием и поддержкой народа. Оппозиционная часть народа настолько доверяла и была уверена в Комитете «Карабах», что в случае необходимости финансировала его из своего кармана. Были и те, кто верил в Паруйра Айрикяна. И в Мовсеса Горгисяна, и в Ашота Навасардяна.
Теперь отношение и подходы стали совершенно иными. Не имеющая финансовых ресурсов партия не рискнет вступить в избирательную кампанию, насколько бы она не была большой и мощной идеологически. Если, конечно, нет революционной ситуации. В случае революционной ситуации складывается абсолютно иная обстановка. В 2007 году, когда Левон Тер-Петросян вернулся в политику и создал свой АНК, была революционная ситуация, и оппозиционная и протестная масса народа поддержала Тер-Петросяна. АНК в финансовом плане не был богат, но АНК нельзя было назвать и бедным, потому что значительная часть руководства АНК раньше находилась у власти. И даже больше, к развернувшему борьбу АНК присоединились и некоторые богатые люди, которые верили и доверяли Тер-Петросяну. Тем не менее, АНК не победил. Выиграл более богатый и более могучий. АНК не только не победил, но и очень скоро в нем начался раскол. И в следующих президентских выборах Тер-Петросян не участвовал, как мы считаем, также и из-за нехватки финансовых ресурсов.
Читайте также
В последних президентских выборах АНК сменила партия «Наследие», которая неожиданно для многих набрала достаточно голосов и объявила себя победившей. Тем не менее, победа партии «Наследие» была всего лишь моральной победой, и с мыслью о поражение сам Раффи Ованнисян смирился намного легче, чем сгруппировавшаяся вокруг него оппозиционная масса, которая требовала от Раффи Ованнисяна и «Наследия» более решительных шагов. Как бы там ни было, президентские выборы завершились, а жизнь пошла своим чередом и для президента, и для Раффи Ованнисяна, и для Левона Тер-Петросяна, и для Гагика Царукяна, и для всех. И поскольку для Раффи Ованнисяна не нашлось место во власти, он попытался сохранить свои позиции в оппозиционном лагере. То же самое касается и АНК, и Левона Тер-Петросяна.
Но, как мы уже говорили вначале, для видного положения в оппозиционном лагере требуется наличие некоторых финансовые ресурсов. И видимо именно по этой причине первый президент решил сотрудничать с ППА и лично Царукяном. Мы не можем говорить, что сотрудничества не получилось, но вышло так, как получилось. Другими словами, сотрудничество между ними имело короткую жизнь. Точнее, сотрудничество троих. Точнее, четверых, потому что сначала была не «тройка», а «четверка». Квартет распался и каждый из них пошел своим путем. Точнее, они пока еще находятся на середине пути, и пока неясно, куда он ведет. А народ вновь был оставлен на Сефиляна и Предпарламент. Точнее, на Учредительный парламент. Выяснилось, что в политике даже деньги еще не решают всего, и можно создать преграду также и перед деньгами. Еще большими деньгами.
Воскан ЕРЕВАНЦИ
