Отмечает в беседе с «Аравот» председатель Центра права и свободы, правозащитник Вардан Арутюнян
– Господин Арутюнян, с публикации вашей книги «Диссидентство в Советской Армении» прошло довольно много времени. Что Вы можете сказать по поводу того, реализовались ли Ваши ожидания?
– Да, прошло более 6 месяцев. Одно точно: в Армении есть широкий круг людей, которые придают значение этой теме. Отрадно, что в этот круг входят люди с разными интересами и разных возрастов. Особо радует молодежь. Если книгой и темой интересуются 40-50-летние, потому что она касается времени, в котором жили они и в каком-то смысле может считаться частью их биографии, то для молодежи это история о неизвестной жизни. Молодежь намного лучше знает средневековье, чем историю советского периода, и не могут до конца постигнуть нравы этого периода. Было интересно видеть, как слушают о книге и как ее обсуждают в Институте этнографии или студенты факультета журналистики Государственного университета. Радовали вопросы о книге, задаваемые молодыми журналистами. Было и остается важным мнение специалистов-историков. Некоторые удовлетворились телефонным звонком, высказав свое мнение, некоторые свое мнение высказали публично. В любом случае, прозвучала и похвала, и была подчеркнута важность книги. Во время работы над книгой моей сверхзадачей было обеспечение беспристрастности. Это обстоятельство для меня более чем важно, тем более что я сам являюсь одним из «героев» этой книги. Я также рад, читатель никогда не сможет меня увидеть обособленным от других и в роли приукрашенного в искусственные тона героя.
Читайте также
– Вы рады результатам? Какие именно недостатки отметите?
– Результатами я доволен, но могло быть лучше. За это время я заметил много недостатков. Есть биографические ошибки о включенных в книгу людей. Например, человек умер, но отмечено, что живет в том или другом городе. Есть люди, имена которых должны были быть в книге, а их нет. Это самый серьезный недостаток. Просто новые имена мне стали известны уже после публикации книги. Отсутствует много приговоров судов. Есть неправильно отмеченные статьи УК, что является следствием моей невнимательности. В книгу обязательно должен быть включен перечень имен и примечания, но их нет. Многое надо исправить, но это уже вопрос будущего, и еще вопрос, вернусь ли я к этому, или нет.
– Насколько достаточным Вы считаете отношение к этим людям? Что надо было сделать, чего не сделано, и что не делается?
– Необходимое отношение к этим людям надо было начать проявлять в начале 90-х, особенно в первой половине 90-х годов. Этот был более чем благоприятный период. Можно было открыть и архивы, и дополнить списки людей, осужденных за независимость и демократизацию Армении, за права человека, принять по их поводу отдельный закон, вернуться к уголовным делам, разработать закон о люстрации. Для меня трудно говорить на эту тему, потому что я сам являюсь одним из этих людей, но сейчас больше говорю не как политзаключенный времен СССР, а как автор книги «Диссидентство в Советской Армении».
Политзаключенные в бывших республиках СССР были из Армении, Грузии, Украины, России и трех Прибалтийских республик. Кроме Армении и России, во всех других республиках эти люди удостоились особого отношения. В Украине, например, публикуются энциклопедии и книги о них и их делах, некоторые из них провозглашены героями Украины, именами погибших в местах заключения названы улицы, учреждены пенсии. То же самое и в Прибалтийских республиках. Странно, но в постсоветской Украине в первой половине 1990-х у власти был коммунист Кравчук, пришедшего после него Кучму демократом не назовешь, а в Армении к власти пришли совершенно новые, некоммунистические силы, но у нас вообще пренебрегли прошлой борьбой за независимость и демократизацию Армении.
Боровшихся против советского режима, репрессированных и осужденных в результате этой борьбы, искусственно включили в список нескольких десятков тысяч жертв сталинских репрессий, сняв с повестки необходимость возвращения к этой теме и этим людям. Этим была стерта не только борьба за независимость, сохранение национальной самобытности Армении и прав человека, которая длилась 30 и более лет, но и была искажена история Армении советского периода, потому что эти движения были явлениями этого периода и его знаменательными частями.
Истинные причины такого подхода так и остались непонятными. Независимая республика Армения никогда и ничего не сделала для того, чтобы оценить заслуги этих людей. Было несколько неудачных попыток в какой-то мере исправить положение. В 1996 году готовность коснуться темы и что-то сделать выразил спикер парламента Бабкен Араркцян. Была организована встреча с делегацией, состоящей из диссидентов СССР, однако за этим ничего не последовало. В первый период президентства Роберта Кочаряна была запланирована и организована встреча, была даже уточнена дата и время встречи, но в самый последний момент она не состоялась. Сержу Саргсяну тоже была подсказана эта мысль – об оценке заслуг этих людей. Такая оценка, в первую очередь, нужна государству. Государство, которое не ценит людей, боровшихся и борющихся за его существование, не может называться полноценным.
Такой подход, проявленный к политзаключенным советского периода, стал правилом, и по его подобию сформировалось отношение к участникам Арцахской войны. Участники войны, перенесшие все ее тяготы на своих плечах, получившие ранения на полях боев и ставших инвалидами, бывшие бойцы, живут, преданные забвению, в отчаянии и бедности.
– Выше Вы упомянули об отклике на книгу специалистов и студентов, а какова была реакция «героев» книги?
– И в этом случае реакция в основном была положительной. Радует, что включенные в книгу люди после прочтения звонят и выражают свое удовлетворение. Некоторые опубликовали свои мнения в социальных сетях. Отрицательного мнения о книге я не слышал. Один из бывших политзаключенных пообещал написать полную рецензию, где бы указал на недостатки – с его точки зрения, но потом отказался от этой мысли. Я был бы только рад, если бы она была написана.
Было, что «герой» книги или родственники уже скончавшегося «героя» выражали свое недовольство, но это недовольство касалось не книги, а представленных в книге отдельных эпизодов их биографии.
Хотя эти же их биографии, я не сочинял их, и у них не должно было быть повода обижаться на меня, но все равно обижаются. Это неприятно, но я бы сфальшивил, если бы пытался откорректировать биографии людей, включенных в книгу, или в момент написания задумывался над тем, а что подумает тот или иной человек, и, на этом основании, затронул или не затронул бы тот или иной эпизод его биографии.
Каждый человек хозяин своей биографии. Никто не может сказать и не говорил, что я в книге сфальшивил или что-то сочинил. Важно это. А остальное из области эмоций. Скажем, родственник скончавшегося политзаключенного звонит и жалуется, что согласно представленной в книге биографии он не воспринимается таким уж непоколебимым героем. Что сказать? Объяснять, что я писал не оду, а сборник документов, и основанные на них выводы и воспоминания, становится лишним.
Кто-то другой переживает, что внимательный читатель поймет о его родственнике то, о чем он предпочел бы молчать. Тех, кто выразил недовольство, можно сосчитать на пальцах одной руки, еще и останутся свободные пальцы. Я уверен, что многие из представленных в книге достойные люди и не должны были бы нуждаться в искусственном приукрашивании, изъятии из биографии тех или иных страниц, или ее новом редактировании. Среди недовольных есть лица, которых я считал и считаю для себя родными, но я или должен был написать эту книгу, или вообще не писать. Я решил написать, и к материалу подходил скорее не как писатель, а как фотограф.
Газета «Аравот», 10.06.2015