«Кагэбэ», национальная безопасность, спецслужбы или как они называются, не самые приятные учреждения, и ни в одной стране не удостаиваются теплого приема. Их сотрудники шпионят за людьми, ведут тайное прослушивание, допрашивают, вербуют, шантажируют и так далее. В Советах, России и, следовательно, также в Армении, подобные учреждения играли и играют особенную дополнительную роль, что также не способствует положительному отношению к ним. Это не значит, однако, что к любому работающему в этом учреждении человеку должно быть предвзято негативное отношение. Речь, как понимаете, о новоназначенном пресс-секретаре президента РА Владимире Акопяне.
…Когда в 1993 году первый президент РА Левон Тер-Петросян назначил меня пресс-секретарем (кстати, мне тогда было 33 года, как и В. Акопяну), многие недоумевали, почему на эту важную политическую должность назначен музыкант по образованию. А в Доме техники (там находилось правление АОД) многие выражали недовольство, почему президент доверился беспартийному. Действительно, у меня не было никаких заслуг перед Движением, всего лишь пассивный участник митингов, и, может быть, на самом деле было несправедливо, что на эту должность не назначили кого-то из парней или девчат Движения. Хочу сказать, что при любом кадровом назначении могут звучать разного рода оценки. Это естественно особенно в том случае, когда есть политическая или личная заинтересованность. Но если нет такой проблемы, разумней подождать, пока данное должностное лицо проявит себя в той или иной форме. В случае с любым пресс-секретарем «хорошим проявлением», по моему мнению, стало бы установление нормальных отношений со средствами информации, не быть догматиком, «застегнутым на все пуговицы», не смотреть на журналистов «свысока» и давать на их вопросы исчерпывающий ответ, даже если их средства информации являются оппозиционными.
В 1993 году, когда нравы власти не были бюрократизированы до такой степени, как сегодня, это было делать намного легче. Я, например, сам брал телефонную трубку и со всеми подробностями отвечал на любой вопрос, касающийся государственной политики (прежде всего, конечно, Арцахской войны). Кроме этого, по крайней мере, раз в неделю приглашал журналистов в президентскую резиденцию, и во время брифинга вновь не было никаких ограничений ни в плане вопросов, ни средств информации.
Понимаю, что все это сегодня невозможно, также по объективным причинам: средств информации сегодня в несколько десятков раз больше, чем 22 года назад. Но принцип, по моему мнению, должен быть тем же: быть открытыми, доброжелательными, представителем государства, а не той или иной политической силы. Не оскорбляться из-за критики ни в твой адрес, ни в адрес твоего «шефа», даже самой жесткой. А мы, журналисты, как мне кажется, должны быть более доброжелательными по отношению ко всем людям, не иметь ни к кому предвзятого отношения. Независимо от того, кто и где работает.
