Центр «Манана» при финансовой поддержке Евросоюза, в рамках создания республиканской сети молодых корреспондентов организовала встречу с 30 детьми
Все дети в возрасте 12-15 лет, из села Кармирахбюр. «Мы хотели, чтобы детей услышали те, кто спесивиться. Проблемы детей, живущих в регионах другие, зависимо от региона, проблемы также отличаются. Это не те проблемы, которые есть в столице – эмиграция, безработица, нищета: Говоришь им, напиши, кем стать хочешь. Оказывается, думает кем стать, чтобы работу найти. Ереванские дети как они – по-взрослому не мыслят. И, к сожалению, кроме нас с подобной миссией никто не выезжает из столицы, по крайней мере, пресса, которая должна отражать существующие проблемы их же глазами, не делает этого, наверное, только «17.am» и «Хабарбзик»,- отмечает руководитель центра Рузанна Багдасарян.
Выстрелы противника заглушили голоса детей войны, наших детей. Детей, которые наравне со своими родителями, родными несут на своих уже нехрупких плечах последствия войны. Что их беспокоит больше всего, чем делятся дети? По мнению Мери Авагян, это безразличие: «Живущие в городе люди никогда не поймут нас, не поймут, как мы живем – каждую секунду испытываем страх — страх лишиться жизни. Я не осуждаю людей, которые не понимают нас, но хотелось бы, чтобы люди не были безразличны, поддерживали нас морально».
Лия Авагян из села Кармирахпюр пишет: «Мои уши уже болят от звуков выстрелов. Наверное, уже понятно: я из села Неркин Кармирахпюр. Наша деревня находится в 400 метрах от позиций противника. Для городских жителей 400 метров – довольно большая территория, но чтобы было понятнее, скажу, что наш дом от школы тоже находится в 400 метрах. Я уже привыкла, что враг находится так близко, но все равно продолжаю испытывать страх . Помню, однажды во время занятий в школе начали стрелять прямо в направлении нашей классной комнаты, и мы выбежали. После этого каждый раз, сидя в этом классе, я не могу сосредоточиться на уроках, вместо того, чтобы смотреть на доску, я смотрю на позиции врага. Каждый раз перед сном я молюсь за тех, кто защищает нашу страну, просыпаюсь тоже с молитвой, не хочу слышать плохие вести. Хочу, чтобы все так же, как и я осознали, что родина начинается с границы, и мы не просто люди, живущие близ границы, мы охраняем границу».
Односельчанка Лии Лусине Исраелян представила страхи их деревни: «День начинается с красивого восхода солнца и с опасений. Жители деревни боятся за жизнь своих родных, сельчан. Парни, которые сейчас на границе, делают все, чтобы мы не боялись, дают противнику достойный отпор, но их жизнь похожа на зажженную свечу, которую может погасить даже легкий ветер». Этот ребенок решает рассказать о радостном, но получается та же картина: «Хватит рассказывать о наших страхах, хочу рассказать о нашей веселой жизни. Из нашей деревни видны села противника, ночью свет в их домах освещают нашу деревню. Я никогда не слышала, что выпущенная пуля может оказаться у кого-то дома, убить человека. Выстрелы бывают всегда, но больше стреляют в те дни, когда отмечается какой — то праздник. В такие дни люди уезжают из своей деревни в ближайшие села, другие просто не выходят из домов».
Один из детей рассказывает об опасениях своих сверстников: «Я очень обиделась, когда в день защиты детей ни одна организация или частное лицо не пришли поздравить нас. Было очень обидно. Мне бы хотелось, чтобы ценили людей, живущих в приграничных селах, давайте ценить их». Эти дети уверены, что живущие в приграничных районах люди, дети просто герои, дети в беседе с самими собой очень искренны.
Мери Авагян, касаясь выстрелов противника, пишет: «Мы боимся всегда, когда идем в школу или обратно, независимо от того, стреляют или нет». Татьяна Гукасян, как и многие ее сверстники, любит искусство, футбол: «Но когда стреляют, мы не можем заниматься тем, что любим или просто играть. Противник не позволяет даже садоводством заниматься. В нашем классе было одиннадцать учеников , трое уехали, потому что стреляют по деревне».
Эрик Варданян очень любит свою деревню, солдат, которые защищают ее. «Во время обстрела мина упала рядом с домом моего дяди. Они очень испугались. Я очень переживаю за Армению, за наши потери, когда люди погибают. Недавно, когда снова стреляли, был ранен один из односельчан. Многие уезжают из деревни»,- рассказывает юноша.
«Однажды я нашел пулю у нас в огороде, противник очень близко от нас. Недавно, когда стреляли из крупнокалиберного оружия, была разрушена комната в соседнем доме, в которой стояла детская кроватка. Я тогда сильно испугался, но мы же не можем оставить границу, враг может захватить нашу деревню»,- пишет Ануш Аракелян.
Война исказила их детство, они лишились любимых занятий. Мери Аракелян рассказывает, с каким рвением посещала занятия по танцам, рисованию. «В прошлом году я не смогла посещать занятия, из-за того что стреляли. Моя мама решила, что я не должна ходить, она тоже очень боялась. Уже год, как я пропускаю занятия. По нашей деревне Мовсес, по селу Айгепар очень много стреляют. Я мечтаю, чтобы на нашей планете был мир»,- написала она. А потом добавила: «наши виноградники очень давно подожгли, не дали урожай собрать. Я желаю, чтобы был мир, чтобы все дети на планете были счастливы, я не хочу, чтобы в нашей стране была война».
Владимир Галстян описал последующий обстрелу день: «На следующий день после обстрела никто не пропускает школьные занятия. Жители нашей деревни очень храбрые, когда начинается обстрел, никто не уезжает из деревни. Они ради родного села готовы жизнь отдать».
Оптимизм этих детей основан на уроках жизни. Алла и Грант Исраеляны пожелали, чтобы больше внимание уделялось приграничным селам. Дети хотят мира, исполнения желаний. Они надеются, что очень скоро все закончится. «Каждый день я ложусь спать с мечтами о том, что все это снится мне, и когда я утром проснусь, все останется позади. Каждый раз я ложусь спать с молитвами, я молю Бога, знаю, что он услышит и сделает так, чтобы война закончилась. В нашей деревне с каждым днем людей становится меньше. Несколько месяцев назад из деревни уехала семья моей одноклассницы, так как они очень боялись. После каждого обстрела мы шли к моей подруге домой, там безопаснее. Я надеюсь, что однажды все закончится».
