Выражает свою тревогу скульптор Фердинанд Аракелян
Известный скульптор Фердинанд Аракелян обеспокоен, говорит, что сегодня сложилась очень сложная ситуация: «Да» и «нет» уже свели народ с ума, люди в замешательстве. Я просто хотел бы знать, что они меняют – телегу или возничего… Вероятно, надо менять телегу, она вся шаткая и разбитая. Да и куда ей двигаться, нет и дорожной карты, то есть, к цивилизации или невежеству? Лично я хотел бы, чтобы в первую очередь была отремонтирована телега, а для ее ремонта следует многое изменить в государственности».
Как отмечает скульптор, оппозиция должна во всех вопросах быть на шаг впереди властей, однако он видит обратную картину: «Как мне верить этой оппозиции? Что она изменит?.. Те, кто несколько месяцев назад торопились стать властью, играли в оппозицию, сегодня говорят «да». То есть, они дрались не за становление государственности, а желанием у всех было усесться в кресло. Или вот говорят – парламентская, или президентская форма правления? Если это будет таким, как действующий парламент, то мы заполучим весьма печальный факт. До сих пор были две вещи, которыми я был доволен: первое – это вступление Армении в ЕАЭС, а второе – активная молодежь, которая перекрыла улицу. К сожалению, затем туда проникли непонятные личности, которые, как говорят, имеют дома в «англиях».
Фердинанд Аракелян отмечает, что в сфере армянской государственности объявился Робеспьер, но кто этот Робеспьер – непонятно. Для него же важнее остановить эмиграцию: «Страна опустошается, и для предотвращения этого мы все должны сплотиться. Например, в Германии после окончании войны сложилась тяжелая ситуация, все думали: кто будет канцлером, и из какой партии, ведь все партии были дискредитированы. Вынужденно нашли золотую середину, нашли такого человека, который работал в равной степени со всеми партиями, и создал основу государственности. Это был Аденауэр. У нас не хватает именно этого… Очень хотелось бы, чтобы все партии и политические силы примирились – во имя народа. Примирение – это самая большая победа. Мне очень трудно понять, почему они стоят на разных позициях – во имя государственности, или во имя кресла?».
Читайте также
Скульптор в каждом несовершенстве видит также и отсутствие роли интеллигенции: «Наша интеллигенция пассивна. Некоторые угодничают, у некоторых нет кресла, но стремятся к чему-то другому, некоторые трусливы. Несколько человек могут говорить, но их очень мало. Между тем интеллигенция должна была быть единственным классом, у которой не должно быть иных интересов, кроме национальных и государственных, а то у партий только партийные интересы. Люди искусства подавлены и безразличны. Получающие звания не знают, что получили, и чему будут служить их звания. Словом, во всех сферах убийственная неопределенность».
Газета «Аравот»
