Церковь, или религиозные организации?
Основной спор вокруг проекта Конституции, конечно же, завязан на «сказаниях» о воспроизводстве и невоспроизводстве. Спор сам по себе довольно комичен, но у дискуссии есть и другая плоскость, где часть сторонников «нет» утверждает, что этим проектом разрушается традиционная армянская семья и церковь, а другая считает, что наоборот, этим же проектом предпринимается попытка создания религиозного государства.
Это естественно. Те, кто получают гранты (вероятно, у Запада) для защиты интересов гомосексуалистов, обвиняют общество и государство в нетерпимости к сексуальным меньшинствам. А те, кто получают гранты (вероятно, от России) для защиты «традиционных», армянских ценностей, сжигают флаг ЛГБТ. Питающиеся из того же источника люди защищают от нового проекта Конституции и Армянскую Апостольскую церковь. А их противники защищают общество от опасности превращения в религиозное государство.
Что касается ЛГБТ, то эта проблема в Армении от края до края надуманная. Согласно статье 34 проекта Конституции, «Женщина и мужчина, достигшие брачного возраста, при своем свободном волеизъявлении имеют право на вступление в брак и создание семьи». Люди должны быть весьма увлечены своими грантами, чтобы увидеть здесь какую-либо проблему. Когда в армянский «загс» войдут двое мужчин или две женщины, которые захотят пожениться, тогда и будет повод говорить о таких проблемах. Но вряд ли это случится в ближайшие годы.
Проблема с церковью чуть сложнее. В статье 16 проекта Конституции написано: «1. В Республике Армения гарантируется свобода деятельности религиозных организаций. 2. В Республике Армения религиозные организации отделены от государства». А в статье 17 один в один повторяются формулировки об исключительной миссии Армянской Апостольской церкви, которые присутствуют в действующей Конституции. В статье 40 проекта отмечается: «Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу изменения религии или убеждений и свободу их проповеди, выраженной посредством церковных церемоний, поклонения и иных культовых обрядов в индивидуальной или публичной форме».
Достаточно ли этого для свободной деятельности всех религиозных организаций? Сегодня – да. Но завтра может встать вопрос: является ли Армянская Апостольская церковь религиозной организацией? (На это обстоятельство в интервью со мной обратил внимание политолог Степан Даниелян). Поэтому, на мой взгляд, более корректной является такая формулировка: Церковь (а не религиозная организация) действует отдельно от государства, как и написано в 13 конституциях европейских и «постсоветских» государств. (Кстати, вопрос «отделенности от государства» удивительным образом обходят конституции Боснии и Герцеговины, Венгрии и Венесуэлы). Из европейских стран только в Конституции Греции есть термин «господствующая религия», а об «официальной религии» говорится в конституциях 7 стран, в том числе и Великобритании, Дании и Норвегии, в демократичности и светскости которых особых сомнений нет.
В Основных законах ряда стран, в том числе Грузии, Болгарии и Индии, используется термин «традиционная религия», который близок к нашей формулировке. Но мне более близок подход, который содержится, в частности, в конституциях Испании, США, Японии, Украины и Эстонии, где ставится четкий запрет на наличие какой-либо «официальной» или «государственной» религии. Дело в том, что для нашего, армянского мировосприятия, чем официальней, тем хуже. Любая «официализация», любое «появление» любого нашего епископа рядом с представителем власти, не приводит к возвышению роли Армянской Апостольской церкви, а наоборот, принижает ее. Так что, уважение и авторитет наша Церковь должна заработать другими, «негосударственными» путями.
Как известно, в Израиле вообще нет конституции. И это не случайность: евреи находят, что их Основной закон – это заветы Моисея. В этом плане мы сильно отличаемся от евреев.
Газета «Аравот»
