«И друг без друга не могли, и друг с другом», – не скрывая улыбки, вспоминает брата единственная и старшая сестра Татула Крпеяна. «Как-то подрался во дворе, с плачем пришел домой. Тетя моя рассердилась, мол, ты парень, и ты бей, и тебя будут бить, но со слезами домой не возвращайся. После этого Татул больше не плакал».
Есть много историй, которые Рузанна Крпеян не забыла, но особенно помнит этот случай, и уже не скрывая смех, рассказывает: «Когда мы были маленькими, то боялись ночами спать, просили одного из старших братьев, Манвела, рассказывать нам сказки. Брат начинал рассказ, мол, когда началась война, мы отправились воевать с немцами, и Татул с нетерпением прерывал его: «Манвел, Манвел, а сколько турок убили?».
Госпожа Рузан хорошо помнит, как они собирались поздними вечерами и вызывали духов, гадали на будущее, потом часто садились и мечтали отремонтировать и привести в порядок старый дом: «Он были очень романтичным, очень любил читать стихи. Любил также слушать рассказы нашего отца и бабушки о Западной Армении, о беженстве, как случилось, что перешли границу, почему пришли и обосновались именно в селе Арег и так далее».
Татул был очень стеснительным: «Когда старший брат женился, Татул очень стеснялся нашей невестушки, когда наступало время обеда и мы накрывали на стол, он убегал из дома. Возвращался только после того, как невестка вставала из-за стола».
Когда еще только зарождалось освободительное движение, Татул всегда держал в секрете от сестры их собрания, чтобы сестра не присоединилась: «Я тогда уже была замужем. К годовщине Сумгаита я пошла в Цицернакаберд и вернулась домой поздно. Татул жил с нами. Домой я пришла позже его, сказала, что ходила на консультацию. Когда пошли в комнату, он сказал: «Ловко соврала, где ты была? Я сказала, что в Цицернакаберде, и тогда он успокоился».
В отличие от тех собраний, на войну он не ушел тайно: «Дома он говорил отцу – у тебя пять сыновей, считай, что одного нет. Когда он решил отправиться в Арцах, то спор длился часами. Никто не мог сказать «не иди», потому что он уже решил. Он был человеком дела, считал, что, оставаясь в Ереване и участвуя в митингах, ничего не изменится, и ушел. Татул был откомандирован как педагог, работал учителем в двух школах Геташена, и в то же время был командиром».
Дома у сестры Татула Крпеяна много предметов, напоминающих о нем: письма, фотографии, и даже красного цвета дневник, в котором он делал записи во время освободительной войны. Сестра часто просматривает письма и записи, перечитывает, вспоминает, переживает прошлое и не забывает отметить, что Татул очень любил людей, если видел в человеке положительное, то предавался ему всем сердцем. Все помнят Татула поющим и танцующим, жизнерадостным и веселым, полным жизни, веры и надежды, что все закончится хорошо. Его сестра Рузанна и сегодня не понимает, как мог брат быть таким молодым и в то же время настолько проницательным при всей своей простоте и чистоте.
Ани МИНАСЯН
