В нашей стране должностные лица или депутаты понятие «этика» используют не в том значении, в котором этот термин понимается за рубежом. Предположим, Шмайс или Мгер Тохмахский в рамках полученного образования и воспитания позволяют себе выражения, которые они обычно используют в «кебабной», когда перекусывают во время перерыва на обед. У нас это становится предметом обсуждения в парламентской комиссии по этике. На Западе было бы не так: если какой-то депутат ведет себя необузданно и не в силах контролировать свой язык, он становится мишенью для общества и средств массовой информации, и они при следующих выборах просто не будут избраны. Никакие порицания комиссии, никакой коммунистический «товарищеский суд» им не нужен. В Армении же люди избираются и назначаются вопреки общественному мнению, и поэтому ими «занимается» комиссия по этике.
На самом же деле задачи комиссии по этике являются более серьезными, они так или иначе связаны с конфликтом интересов и общественным поведением государственных должностных лиц. Если чиновник, предположим, занимает высокую должность в налоговых органах, и одновременно занимается бизнесом, то здесь несомненно имеет место конфликт интересов, который подлежит рассмотрению в соответствующей комиссии. Если у министра две служебные машины, которые обслуживают за государственный счет его (в том числе не в служебных целях) и его семью, то это – нарушение этики. Если чиновник покупает за государственный счет билет в Дубай и отправляется туда на отдых – это предмет обсуждения в комиссии по этике. Крупные бизнесмены в Национальном Собрании (предположим, что они не нарушают закон и не занимаются бизнесом) если предлагают законопроекты, которые способствуют увеличению имеющейся у них собственности – это вопрос этики. А по поводу того, что там Шушан Петросян понаписала в фейсбуке, этим парламентская комиссия, на мой взгляд, не должна заниматься.
Если о заседаниях Комиссия по этике Национального Собрания Армении мы время от времени хотя бы что-то слышим, то работа Комиссии по этике высокопоставленных должностных лиц проходит, по-видимому, в «латентном» режиме. Должностные лица что-то там заполняют в декларациях о доходах, это просто принимается во внимание и, вероятно, хранится где-то в архиве, и возможно никогда не будет использовано. Я никогда не слышал, чтобы проверялась и становилась предметом обсуждения какая-либо информация. Например, по поводу источника приобретения чиновником особняка за 5 миллионов долларов. Если это просто база данных, то почему она называется комиссией. Зачем на нее возлагают такую ответственность?
АРАМ АБРААМЯН
Читайте также
Газета «Аравот»
19.02.2016г
